Крещение огнём - Анджей Сапковский (1997)

Dh’oine уже давно пытаются меня поймать либо убить, поэтому я взял за правило в любом случае уничтожать всех участников засад. В будущем также я не стану выяснять, не имею ли случайно дело с подчиненными Ваттье либо Скеллена. На такие разбирательства у меня не будет ни времени, ни охоты. Я выражаюсь ясно?

Струйкен кивнул, сглотнул слюну.

— Бери коня, шпион, и убирайся из моих лесов.

***

— Значит, в том гробу тебя к палачу везли, — буркнула Мильва. — Теперь-то понимаю, хоть тоже не все. Почему ж заместо того чтобы затаиться где-нигде, ты за ведьмаком шлепаешь? Он на тебя зверски зол… Два раза жизнь подарил…

— Три.

— Два я видела. Хоть не ты ведьмаку на Танедде яйца перетряхнул, как я изначала думала, не знаю, стоит ли тебе без опаски снова под его меч переться. Я мало чего из вашего трепа разумею, но меня-то ты спас и глаза у тебя какие-то хорошие… Потому говорю тебе, Кагыр, кратко: когда ведьмак вспоминает тех, кто его Цирю в Нильфгаард уволок, то зубами скрежещет, аж искры летят. А ежели на него плюнуть, слюна зашипит.

— Цири, — повторил Кагыр. — Красиво ее зовут.

— Не знал, что ль?

— Нет. При мне ее всегда называли Цириллой или Львенком из Цинтры… А когда она была со мной… А она когда-то была… То не проронила ни слова. Хоть я и спас ей жизнь.

— Черт один, пожалуй, разберется в делах в ваших, — покачала она головой. — Поперекручены ваши судьбы, Кагыр, попутаны и повывернуты. Не на мой ум.

— А как тебя зовут? — вдруг спросил он.

— Мильва… Мария Барринг. Но ты говори — Мильва.

— Ведьмак едет не туда, куда надо, Мильва, — сказал он, помолчав. — Нету Цири в Нильфгаарде. Не в Нильфгаард ее увели. Если вообще увели.

— Как так?

— Это долгая история.

***

— Великое Солнце! — Остановившись на пороге, Фрингилья наклонила голову и удивленно взглянула на подругу. — Что ты сотворила с волосами, Ассирэ?

— Вымыла, — сухо ответила Ассирэ вар Анагыд. — И сделала прическу. Входи, садись. Брысь со стула, Мерлин!

Чародейка присела на место, которое с явным нежеланием освободил черный кот. При этом она не переставала рассматривать новую прическу подруги.

— Перестань пялиться, — Ассирэ коснулась рукой пушистых блестящих локонов, — к тому же я взяла пример с тебя.

— Меня, — расхохоталась Фрингилья Виго, — всегда считали чудачкой и бунтаркой. Но когда тебя увидят на торжествах или при дворе…

— Я не бываю при дворе, — отрезала Ассирэ. — А торжественные сборища должны будут привыкнуть. За окнами тринадцатый век. Самое время покончить с мнением, будто забота чародейки о внешности говорит о ее несовершенном и мелочном уме.

— Ногти тоже. — Фрингилья слегка прищурила зеленые глаза, от которых никогда и ничто не ускользало. — Не узнаю тебя, дорогая моя.

— Простейшее заклинание, — холодно ответила чародейка, — и ты убедишься, что перед тобой я, а никакой не двойник. Ну, давай шепчи, если так уж надо. А потом переходи к тому, о чем я тебя просила.

Фрингилья Виго погладила кота, который терся об ее ногу, мурлыча и выгибая спину, прикидываясь, будто выражает тем самым любовь, а в действительности намекая на то, что черноволосой чародейке неплохо бы освободить стул.

— А тебя, — проговорила она, не поднимая головы, — просил сенешаль Кеаллах аэп Груффыд, верно?

— Верно, — тихо подтвердила Ассирэ. — Кеаллах просил, он был в отчаянии, просил о помощи, о заступничестве, о спасении сына, которого Эмгыр приказал схватить, пытать и обезглавить. К кому он мог еще обратиться, если не к свояченице? Маур, супруга Кеаллаха, мать Кагыра, — моя племянница, младшая дочь моей родной сестры. К тому же я ничего ему не обещала. Потому что я бессильна что-либо сделать. Недавние события не позволяют мне обращать на себя внимание. Я объясню. Но только после того, как выслушаю сведения, которые просила тебя собрать.