Тайная война - Андрей Булычев (2021)

– Ну да, война, – вздохнул фон Оффенберг. – В этом письме тебе всё будет изложено подробно. По закону ты теперь являешься владельцем всей фамильной усадьбы, а пока находишься на действительной военной службе, и до фактического вступления в права за ней будет приставлен надзор и управление от местных уездных властей. Прости, поручик, но отпустить тебя для принятия её под себя и для устройства всех своих хозяйственных дел я пока не могу. Хоть здесь у нас и объявлено перемирие, но оно, как в народе говорят – «вилами по воде писано»? В любой момент здесь могут военные действия начаться. Вот состоится настоящий крепкий мир, лично обещаю тебе выбить год отпуска для поправки всех дел. А пока здесь, в Бухаресте, начинается подготовка к новому мирному конгрессу, и начать свою работу он должен уже через месяц. На твою команду ложится всё та же задача по охране османского посольства. Мы тебе полностью доверяем, но только вот охранять ты его будешь уже не командой, а целой ротой. Вот об этом-то у меня к тебе и будет второе важное известие. Извини, Алексей, что всё вот так вот в один день случилось, – и барон встал со своего массивного стула.

– Приказом по Военной коллегии от июля месяца сего года, при главном квартирмейстерстве Первой дунайской армии графа Румянцева Петра Александровича, разрешено создать отдельную особую егерскую роту общим числом в сто двадцать пять душ, при десяти капралах, пяти унтер-офицерах и четырёх старших унтерах. Прости, Алексей, но обер-офицеров при этой роте будет всего четверо, а не как ты запрашивал давеча пятерых. Но это ещё не всё. Матушка императрица всемилостивейшая наша Екатерина Алексеевна сняла всякие ограничения и опалу с каптенармуса Тобольского гарнизона, бывшего командира роты Смоленского пехотного полка Гусева Владимира Семёновича, ему и всем его отпрыскам пожаловано дворянство. Помимо этого, императрицей Гусеву возвращается прежний капитанский чин, родовое имение и все крестьянские души, с выделением дополнительных пяти тысяч рублей для поправки всех своих дел. Семейству Гусевых разрешено возвращение в своё имение, а капитану позволено действовать по своему усмотрению, продолжать ли службу и далее или же выйти в отставку в своём настоящем капитанском чине.

– Двое твоих унтер-офицеров, состоящих в дворянском сословии, а это собственно капрал Гусев и фурьер Милорадович, получают свой первый офицерский чин прапорщика и становятся твоими первыми обер-офицерами в роте. Выписки о их производстве ты получишь в канцелярии главного квартирмейстерства, сам же им это и объявишь перед всем строем. Помимо того есть приказ и по тебе лично. За умелое командование своим егерским отрядом при совершении дальнего рейда и за проявленную при этом высокую доблесть поручик Егоров Алексей Петрович жалуется из казны пятью тысячами рублями и благодарственной грамотой, подписанной рукой самой императрицы.

– Тише, тише, только ты не кричи тут, Егоров, – фон Оффенберг остановил готовившегося гаркнуть положенную уставную фразу молодого офицера. – У меня и так сейчас голова раскалывается от всего того, что тут навалилось.

– Спасибо вам, господин полковник, – душевно и искренне произнёс Лёшка. – Особенно я вам за Гусева благодарен, хороший из него будет офицер, вот увидите. Мы вас не подведём!