Противостояние - Александр Чернов (2021)

– Господа, не ссорьтесь, – как обычно бесцеремонно встрял в разговор Руднев, – просто теперь мы точно знаем, что либо однотипный с «Нийтакой» крейсер «Цусима» вошел в строй, либо почти такую же «Оттову» уже достроили японцы. А могли и сразу оба. Ладно, как перекидаем тонн десять – ночь вам пережить хватит, – держитесь в кильватере или на левой раковине. Идем во Владивосток, а там вам предстоит вступить в командование всеми дестроерами Владивостокской эскадры.

– То есть моим «Беспощадным»? – недоуменно спросил Римский-Корсаков, прекрасно знающий, что других эсминцев во Владивостоке нет.

– Ну, им и еще одним – трофейным. Я думаю, ему подойдет имя «Восходящий»: он все же, как ни крути, – подарок от Страны восходящего солнца, – Руднев переждал смешки на мостике. – Мне тут, глядя на ваше доблестное бегство от трех японских визави, пришла в голову одна интересная мыслишка… Все, господа. Солнце уже село, сворачиваем погрузку и трогаем во Владивосток.

Глава 6. Взгляд из зазеркалья

База Японского императорского флота Сасебо. В море у Мозампо и пролива Лаперуза. Июль 1904 года

Вице-адмирал Камимура Хиконодзе находился в новом для себя состоянии духа. Ему, пожалуй, даже не было названия в словаре самураев, ибо ни взбешенными, ни растерянными им быть не пристало. Тем более – одновременно. Увы, по результатам боя с владивостокскими крейсерами Руднева и Небогатова ему волей-неволей пришлось осваивать новые оттенки чувств и эмоций, которые, казалось, были прочно позабыты и оставлены в детстве и юности.

Самое забавное, что поначалу он искренне считал победителем в этом сражении Соединенный флот и себя. С того момента, как русские начали ворочать на обратный курс. Он тогда был совершенно уверен в том, что изувеченный «Рюрик» уже потоплен или полностью разбит бронепалубниками Того-младшего, что повреждения Второй эскадры гораздо менее серьезны, чем у крейсеров Руднева, а «Ослябя» и «Аврора» наверняка пойманы в проливе Цугару броненосцами Дева и теперь, без поддержки Руднева, обречены на гибель.

Поскольку погреба его кораблей опустели больше чем на две трети, а четыре русских броненосных крейсера выглядели еще вполне боеспособными, преследовать их Камимура не стал и приказал эскадре экономичным ходом идти на ремонт и бункеровку в ближайший порт Хакодате. Он был уверен, что никто из кораблей не поврежден сильнее его «Идзумо». Да, ему, конечно, доложили о взрыве на «Якумо» и о попадании в «Токиву», но он не мог представить, в каком плачевном состоянии находились эти крейсера. До момента, когда уже на подходе к Хакодате «Якумо» поднял сигнал «Не могу управляться. Терплю бедствие. Просьба сбавить ход».

Зная его командира, капитана 1-го ранга Мацучи, адмирал не на шутку встревожился. Этот, даже по меркам невозмутимых самураев, убийственно спокойный флегматик никогда не стал бы поднимать такие сигналы без крайней на то необходимости. Выйдя из строя влево и сбавив ход до пяти узлов, «Идзумо» последовательно пропустил мимо себя крейсера эскадры. Один за другим. Только сейчас командующему стало очевидно, во что обошлось сражение его кораблям. Если «Адзума» и «Ивате» выглядели вполне пристойно, то, когда «Идзумо» поравнялся с «Токива», на его мостике и верхней палубе, заполненной матросами, воцарилась мертвая тишина.