Противостояние - Александр Чернов (2021)

– Доработка всех трубок в котлах. В идеале и котлы бы поменять, дурацкая конструкция с этим противотоком, знаете ли, но это уже после войны. А пока – заказать в Питере или, если денег не жалко, а времени нет – в Америке, набор новых трубок, с более толстыми стенками. Они и нужны-то только для двух нижних рядов. Установку я проведу на графитовую смазку, а то сейчас менять каждую трубку – это час высверливать: прикипают к котлу. Месяц, максимум два – на трубки. И еще трое суток на замену. Но до этого больше двадцати одного узла – только в случае «жизнь или смерть».

– Добро. Приму к сведению, и это… Спасибо. И еще – масла не жалейте и дальше – нам сейчас дыма надо побольше.

Глубоко, в потрохах крейсера «обновленный» Лейков усмехнулся своим мыслям и, отдав приказ Вакшину, своему помощнику, сменившему погибшего под Чемульпо Зорина, снизить обороты, быстрым шагом прошмыгнул к корме. Там он, воровато оглянувшись, подлез к шестереночному нивелиру валопровода корабельного лага и быстренько отъюстировал его на изначальное, правильное, значение.

После устроенной адмиралом выволочки бывший кандидат наук, работавший в системе Минсредмаша и не раз правдами и неправдами выполнявший задания партии и начальства, решил не рисковать: он беззастенчиво сбил настройки лага, и тот вместо показанных на самом деле без малого 23 узлов упорно выдавал на мостик требуемые Рудневым 24…

Полюбовавшись на дело рук своих и тихо пробурчав под нос: «Нам что механика, что электроника. Бывалому человечку все можно взломать и хакнуть», – Лейков резво потрусил обратно, в локальный корабельный филиал пекла.

За это время корабли сблизились до трех миль, и Степанов скомандовал «лево на борт». Зарубаев не тратил время на пристрелку – после первого же выстрела японцы неминуемо отвернут – и приказал открыть огонь из всех орудий на максимальной скорострельности. Увы, сразу попасть с более чем тридцати кабельтовых по юрким корабликам почти невозможно.

Сразу после первого залпа «Варяга» японское трио развернулось «все вдруг» и отбежало на линию горизонта. С русского крейсера попаданий в них замечено не было, хотя головной миноносец и получил во время отрыва один 75-миллиметровый снаряд. На мостике японского флагмана в это время произошел забавный эпизод.

Когда «Варяг» «показал личико», повернувшись к японцам бортом, командир пятого отряда истребителей капитан второго ранга Ивадзиро Мано мгновенно выкрикнул: «Четыре трубы! Это „Россия“ или „Громобой“!» Его крик слился с возгласом командира миноносца: «Четыре трубы, это „Варяг“!» До падения первого залпа они еще успели обменяться парой реплик, отстаивая каждый свое мнение. Но когда море вокруг вскипело пенными столбами, Мано бросил на подчиненного победоносный взгляд – в рощице 6- и 3-дюймовых всплесков выделялись два высоченных столба от падения явно восьмидюймовых снарядов. Усмотреть телескопические трубы, главную «визитную карточку» «Варяга», в наступивших сумерках и стелящемся над морем дыму японские офицеры не смогли или не успели.

– Отходим к Мозампо полным ходом. Втроем нам броненосный крейсер не по зубам, а командующему надо о его местоположении сообщить незамедлительно.

* * *

После сближения с истребителем с высоты варяжского борта был задан вопрос: мол, контр-адмирал Руднев интересуется, «с кем имеем честь встретиться и каким ветром вас сюда занесло?»

– «Беспощадный», ваше превосходительство! – радостно прокричал подсевшим от пятиминутного оранья «ура» вместе со всей командой голосом Римский-Корсаков. – Идем от Порт-Артура.

– У Артура были в бою?

– Так точно!

– Как у вас с углем?

– На полтора часа экономичным ходом или минут на тридцать полным!

– Ясно. Весело живете… Сейчас организуем, выходите нам под ветер. А вы сами – ко мне на борт. Скоренько!

– Есть!