Ермак. Отряд - Игорь Валериев (2021)

– Про трость – духовую трубу я прочитал, спасибо. Про то, что крюшонницу с компотом выносили на веранду перед обедом первой и только после этого и небольшой паузы слуги начинали накрывать обед, тоже знаю, – быстро произнёс я, так как понял, что Аркадий Францевич любит рассказывать подробно и его суть может затянуться надолго. – Место, где садовник потерял сознание, прикрыто деревьями или кустами от взглядов с веранды?

– Тимофей Васильевич, вы лишаете меня триумфа. Вам не интересно рассказывать, – с улыбкой произнёс сыщик. – Всё так и есть. Честно говоря, меня по духовой трубе смущает только шарик-яд. Вы про абрин рассказывали, что он очень токсичен. Даже если учесть встроенный мундштук, который не даст прикоснуться губам к яду, то риск остаётся большим.

– Поймаем отравителя, спросим его об этом, Аркадий Францевич.

– Поймаем – спросим! Ха-ха-ха! – зашелся весёлым смехом Кошко. – Обязательно запомню! Ха-ха-ха!

К задорному смеху сыщика присоединились улыбки Куликова и Зарянского. Признаться, и я не удержался. Больно уж задорно и жизнерадостно смеялся сыщик. Наконец, Кошко успокоился и продолжил:

– Дальнейшая проверка француза показала, что он прибыл в Ялту первого сентября. Во всех ранее мною перечисленных дворцах не был, на работу не нанимался. По словам хозяйки дома, где снял комнату, с утра куда-то уходил, к вечеру возвращался. Именно хозяйка и сообщила нам сведения из паспорта француза, который он ей предъявил. Одиннадцатого числа убийца съехал. Десятого заходил ещё раз во дворец к Ивану Лукичу уточнить, нельзя ли повысить оклад, в остальном его как бы всё устраивает, так как в Юсуповском дворце места садовника нет. Девятого числа не дал согласия из-за небольшого, по его мнению, денежного содержания. Узнал дворцовые новости и ушёл. Видимо, убедился, что яд начал действовать. Двенадцатого числа убыл из Одессы на пароходе в Марсель. Как вспомнил один из стюардов парохода, который сегодня пойдёт в Марсель, и на нём же уплыл два месяца назад француз, сошёл Арман Ашетт в конечной точке пути, то есть Марселе, живым и здоровым. Если кратко, то всё.

– Н-да… Наглый, самоуверенный, с железными нервами, ловкий профессиональный убийца, – задумчиво проговорил я.

– Согласен, Тимофей Васильевич. Всё просчитать, походя убить садовника, чтобы получить доступ на территорию дворца. Выполнить дело. Проконтролировать, случилось ли отравление, и спокойно уехать из страны. Самое интересное, по словам Ивана Лукича, этот француз действительно очень хорошо разбирался в садоводстве. – Кошко покачал головой, показывая своё удивление. – Признаюсь, если бы не моё увлечение различными интересными предметами, которые можно использовать для совершения преступления, я бы про трость – духовую трубу не вспомнил, а так и газета, и от какого она числа была, как на фотографии перед глазами всплыло. Правда, когда о яде и его токсичности думал, прикинул, что отравитель мог и рогатку использовать. Вы знаете, что это такое, Тимофей Васильевич?

«Какой же мальчишка, выросший в СССР в семидесятых-восьмидесятых годах двадцатого столетия, не знал, что такое рогатка. Это сейчас из-за практического отсутствия резины, пригодной для сооружения данного устройства, рогатка – экзотика», – подумал я про себя, а Кошко ответил утвердительным кивком.

– Иван Семёнович, показывайте, как выглядит наш убийца, – попросил я художника.

Куликов, встав со стула и подойдя к прикроватной тумбе, на которой лежал узкий деревянный ящик, открыл его и передал мне несколько листов.

Серьёзный такой дядя. Около сорока лет, широкое открытое лицо, вызывающее доверие. Чем-то неуловимо на актёра Михаила Пореченкова похож. Я взял другой лист. Здесь он же, но в пенсне и с усами. На следующем – с бородой и длинными волосами. Другой лист – лысый, но с аккуратной бородкой и усиками.

– И каким он был в Ливадийском дворце? – спросил я, ни к кому не обращаясь конкретно.