Щипач - Юрий Корчевский (2021)

Если царапина, к лекарям Хруст обращаться не будет. Или найдет прикормленного. Были такие. Кто-то на пенсию ушел и оказывает раненым «браткам» подпольно помощь за приемлемые деньги, ибо риск получить срок велик. А кто и работает в больнице, оказывает помощь под угрозами убийства. Револьвер действует очень убедительно, аргумент в чужих руках весомый. Как там говорится? Нож хорош для того, у кого он есть, и плох для того, у кого его нет.

Машина вскоре вернулась, Симонова сдали в следственный изолятор, сами в отделение милиции. Устали все, полтора суток на ногах, не ели, да еще и на нервах. Кто-то успел на старый кожаный диван лечь и уснуть, Трошин составил стулья в ряд и на них прикорнул. Алексей сидел за столом, подпер рукой голову, да в такой позе уснул позорно.

Встрепенулся от внезапно распахнувшейся двери.

– В ружье! – закричал Киселев. – Фигурант объявился!

Вскочили все.

– Где?

– В Обуховской больнице. Едут все, проверить оружие.

Обуховская больница расположена на Обуховском проспекте, рядом Обуховский мост. Одна из старейших больниц города, открытая в 1780 году. В 1923 году в больницу доставили тело известного бандита Леньки Пантелеева, наводившего ужас на население. Бандит был безжалостен, убивал жертв. Чекисты не раз объявляли, что он убит, а Ленька «воскресал». Тело находилось в морге месяц, и каждый желающий мог удостовериться, что бандит мертв. А 28 декабря 1925 года в больницу доставили для вскрытия тело поэта Сергея Есенина. Ныне в больнице располагается клиника Военно-медицинской академии.

В легковую машину набились все сотрудники уголовного розыска – шесть человек. На Хруста были злы все и сейчас настроены решительно. При любой попытке бегства оперативники стреляли бы на поражение.

Редких прохожих и машины автомобиль распугивал ревуном. Шофер тянул за веревочку, установленный на крыле ревун начинал истошно выть. Алексей подозревал, что водитель снял ревун с какого-то катера. Зато все уступали дорогу. Не было тогда еще мигалок на крыше, сирен. Еще за квартал до больницы Киселев приказал:

– Ревуном не пользоваться. Не только фигурант убежит, но и пациенты.

Машина остановилась у ограды.

– Вы двое – к окнам. Остальные за мной, в приемный покой.

Оперативники остановились в коридоре, в сам покой вошел только Киселев, почти сразу вышел.

– Фигурант в операционной на втором этаже. За мной.

В хирургическом отделении на втором этаже навстречу оперативникам кинулась медсестра.

– Сюда нельзя!

– Где операционная? Мы из НКВД!

Аббревиатура НКВД действовала сильнее, чем «уголовный розыск».

– А вам какую операционную? Чистую или гнойную?

– Где операция идет.

Медсестра повела. Здание старинной постройки, с поворотами и переходами. Если не знаешь, с первого раза заблудишься.

– Здесь! – остановилась медсестра.

Двое остались у двери, а Киселев и Алексей вошли в предоперационную.

– Куда! – встала грудью медсестра. – Операция идет!

– Мы здесь подождем, пока закончится.

И голос из операционной, мужской:

– Раненый под наркозом, убежать не сможет. Операция еще где-то полчаса будет идти. Кровопотеря большая.

– Ага, зацепил ты его все-таки!

Вышли в коридор, подождали. Первыми минут через сорок пять вышли два хирурга, стянули повязки с лиц.

– Доктора, что с ним?

– Пулевое ранение в правое легкое, очень необычное, сверху, пуля под ключицей вошла.

– Ну да, я же с третьего этажа стрелял.

– Его счастье, что он еще до больницы добрался, – кивнул хирург.

– Мы его в тюремную больницу перевезем.

– Лучше бы пару дней здесь полежал, а то умрет по дороге.

– Если умрет, значит – не повезло, кончилась везуха.

– Тогда уж на носилках, на санитарной машине, я распоряжусь.