Время свинга - Смит Зэди (2018)

Теперь кажется смешно, едва ли не убого – и, возможно, лишь техника способна добиться такого комического возмездия нашим воспоминаниям, – но когда к нам приезжал артист и нам нужно было составить на него досье, чтобы раздавать интервьюерам, рекламодателям и тому подобным, мы спускались в подвальную библиотеку и вытаскивали четырехтомную энциклопедию под названием «Биография рока». Все, что содержалось в статье про Эйми, важное или нет, я уже знала и так, – уроженка Бендигоу, аллергия на грецкие орехи, – за исключением одной детали: ее любимым цветом был зеленый. Я пометила нужное у себя от руки, собрала все сообразные запросы, постояла в копировальной комнате у шумного факс-аппарата и медленно покормила его документами, думая о ком-то в Нью-Йорке, для меня – городе мечты: этот кто-то стоит и ждет у похожего устройства, пока мои документы до них дойдут ровно в тот же миг, когда я их отправляю, отчего действие это я ощущала таким современным, прямо-таки триумфом над расстоянием и временем. А затем, разумеется, чтобы встретить Эйми, мне понадобится новая одежда, возможно – новая прическа, свежий способ разговаривать и ходить, полностью новое отношение к жизни. Что надеть? Единственное место, где я что-то в ту пору покупала, было Кэмденским рынком, и вот из этого загона с «мартензами» и хипповскими шалями я с большим удовольствием извлекла громадную пару ярко-зеленых грузчицких штанов из шелковистой парашютной материи, облегающий зеленый обрезанный топ – на котором дополнительным бонусом спереди изображалась обложка альбома «Теория для начинающих»[49], выделенная черными, зелеными и красными блестками, – и пару «эйр-джорданов» космического века, тоже зеленых. Завершила я экипировку фальшивым кольцом в нос. Ностальгично и футуристично, хип-хопово и независимо, бунтарррка и неистовая фемина. Женщины часто верят, что одежда так или иначе решит вопрос, но ко вторнику перед ее приездом я поняла: что бы я ни надела, оно мне не поможет, я слишком нервничаю, не могу ни работать, ни сосредоточиться, ничего. Я сидела перед своим гигантским серым монитором, слушая жужжанье модема, предвкушая четверг и впечатывая в рассеянности своей полное имя Трейси в маленькую белую графу, снова и снова. Именно этим я занималась на работе, если мне бывало скучно или тревожно, хотя ни того, ни другого состояния это вообще-то никогда не ослабляло. К тому времени я это проделывала уже много раз, раскочегаривала «Нетскейп»[50], дожидалась нашего нескончаемо долгого подключения по телефонной линии и неизменно находила лишь все те же три островка информации: имя Трейси в списках «Справедливости»[51], ее личную веб-страничку и чат, где она часто бывала под псевдонимом «Правдорубка_Легон». Ее карточка в «Справедливости» была статична, никогда не менялась. Упоминалось ее участие в кордебалете прошлогодней постановки «Парней и куколок»[52], но никаких представлений больше не добавилось, не возникло никаких свежих новостей. Ее же личная страница менялась постоянно. Иногда я заходила на нее два раза в день и обнаруживала другую песню или что взрывной рисунок с розовым фейерверком сменился на вспыхивающие радужные сердечки. Как раз на этой странице месяцем раньше она упомянула чат со ссылкой в заметке – «Иногда правду слышать трудно!!!» – и кроме этого единственного указателя мне больше ничего не требовалось: дверь открылась, и я начала туда забредать по нескольку раз в неделю. Не думаю, что любой другой, прошедший по этой ссылке, – никто, кроме меня, то есть, – догадался бы, что «правдорубкой» в этом причудливом разговоре была сама Трейси. Но, с другой стороны, и никто другой, насколько я видела, не читал ее страницу все равно. В этом была какая-то печальная суровая чистота: песни, что она выбирала, никто не слушал, слова, что она писала, обычно – банальные афоризмы («Дуга Нравственной Вселенной Длинна, Но Она Клонится К Справедливости»[53]), никто никогда не читал, кроме меня. Лишь в том чате она, похоже, пребывала в миру, хоть тот мир и был такой причудливый, наполненный лишь отзвуками голосов тех, кто, очевидно, уже друг с другом согласен. Судя по тому, что я наблюдала, она проводила там пугающее количество времени, особенно поздно ночью, и я к этому времени уже прочла все ее ветки обсуждений, как текущие, так и заархивированные, покуда не сумела разобраться в их общей логике и не начала следить за ходом спора и ценить его. Мне уже не так хотелось рассказывать коллегам истории про мою чокнутую бывшую подружку Трейси, ее сюрреальные приключения в чате, ее апокалиптические одержимости. Я не простила ее – да и не забыла, – но так использовать ее мне отчего-то стало противно.