Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

Сколько ему исполнилось лет тогда? Кажется, десять. Он гулял по дворцовому парку вместе с матерью, и тут в конце аллеи появились Аарон и Ванесса. Они держались за руки, смотрели друг на друга, а не на дорогу, и дальнейшее было неизбежно – Несс споткнулась, слетевшая с ее ноги туфелька приземлилась возле Арена. Он поднял ее и помог незнакомой девушке обуться.

«Какой у тебя галантный брат, Аарон, – смеялась Несс, глядя вовсе не на Арена, а на перекошенное ревностью лицо жениха. – Эх, будь я лет на пятнадцать моложе…»

Забавно, но ведь уже тогда Аарон видел в нем не своего брата, маленького мальчика, а конкурента. Уже тогда ненавидел всей душой.

Император поморщился и, наклонившись, коснулся плеча Ванессы, снимая блокировку родовой магии. В тот же миг женщина вздохнула гораздо свободнее и чуть порозовела, перестав наконец сливаться с собственной подушкой.

– До завтрашнего утра, – сказал Арен, выпрямляясь. – И только потому что я прекрасно знаю, что на всем твоем окружении есть защитные амулеты. Надеюсь, ты не станешь делать глупостей, Несс. Родовые молнии быстрее убьют тебя саму, и вряд ли хотя бы одна долетит до выбранной цели.

Она молчала, глядя на него непонимающими глазами, и спросила, когда Арен уже почти дошел до камина:

– Почему?

– Потому что я не похож на твоего мужа, – ответил император, заходя в огонь.

С самого утра София чувствовала себя мертвой и беспомощной, но приходилось улыбаться и придумывать занятия для детей. Придумывалось с трудом, потому что ничего не хотелось – только лечь и умереть поскорее.

Сердце ее рвалось на части, когда она думала о том, что придется уехать из дворца в течение суток. И отговорить Арена не получится: он слишком боится за ее жизнь и не станет рисковать.

Защитница, зачем ей эта жизнь, если его в ней не будет?!

– Софи, – Агата, которой было разрешено сегодня и завтра не учиться, а играть и выздоравливать, заглянула ей в глаза с детской серьезностью, – что с тобой? Тебе плохо. Почему тебе плохо?

– Опять не удержала щит, – пожурила ее София без злости, но наследница покачала головой:

– Я специально его сняла. Хочу разобраться, что случилось.

– Твой папа будет ругаться.

– Папа сам так делает, – фыркнула девочка. – Расскажи, что произошло, мы с Алексом переживаем.

– Да, – кивнул мальчик, тоже глядя на Софию. Конечно, он ничего не чувствовал, но безоговорочно доверял сестре во всех без исключения вопросах.

Они с Ареном не обсуждали, как она будет прощаться с детьми, потому что при мысли об этом им обоим становилось тошно. Так что София приняла решение сама, усадив обоих воспитанников себе на колени и погладив их по волосам.

Очень хотелось заплакать.

– Мне нужно уехать. И я, скорее всего, не вернусь.

Агата и Александр молчали, серьезно глядя на нее, и походили на Арена в этот момент так же сильно, как она походила на Вано.

– Поэтому мне грустно, – продолжала София, сжимая ладошки обоих малышей.

– А ты можешь не уезжать? – спросила Агата с печалью и шмыгнула носом. – А?

– Не могу.

– Совсем-совсем? – всхлипнул Алекс.

– Совсем.

Дети были очень расстроены, но пока не плакали.

– Мы не хотим, чтобы ты уезжала, – сказала Агата тихо, и ее брат сразу закивал. – У Вирджинии родились внуки. А у тебя что случилось, Софи?

– Ничего страшного. Но я должна уехать, – повторила она, не в силах придумывать легенды. – Просто… должна.

Алекс выпятил губу, явно готовясь разрыдаться, а Агата, помешкав, произнесла:

– Я понимаю. Ты уезжаешь, потому что любишь папу.

В голосе девочки звучала недетская серьезность, и София, пораженная до глубины души, не сразу нашлась с ответом.

– Да, – прошептала она в конце концов. – Только не говори об этом никому, Агата.

– Не буду, – помотала головой девочка. – Но ты же нас не забудешь, да, Софи?