Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

– Тогда садитесь. А я постою, если вам это не помешает.

– Не помешает, ваше величество.

Арен встал рядом с креслом, в которое опустилась Виктория, внимательно следя за действиями шаманки. Он уже плохо помнил, что конкретно делал шаман, приведенный братом, но ничего подобного точно не было.

Ив Иша вытащила из сумки небольшую фляжку из темного стекла и маленькую глиняную миску. Глина была обожженной, но ничем не покрашенной – только на дне виднелись нацарапанные узоры, изображающие то ли солнце, то ли просто какой-то круг.

Через секунду из фляжки в миску что-то полилось. Жидкость оказалась прозрачной и ничем не пахла.

– Это обычная вода, – пояснила шаманка, заметив заинтересованный взгляд императора. – В воде больше всего силы. Она и собирает, и отдает, и отражает то, что скрыто. Мы все через воду делаем. Плюньте, ваше величество. – Женщина протянула миску Виктории. – Наберите в рот слюны и хорошенько плюньте.

Жена выглядела немного обескураженной, но послушалась. После этого шаманка медленно перемешала содержимое миски какой-то деревянной палочкой, вглядываясь в воду так, будто это было по меньшей мере зеркало, и в конце концов кивнула, подняв глаза на императора:

– Да, было проклятие.

– Было? – уточнил Арен, не удивившись, – все же поведение Виктории в последнюю неделю слишком сильно отличалось от привычного, и он уже перестал сомневаться в том, что это не только чудо профессионализма Силвана Неста.

– Да, сейчас его нет. Остался только след.

– Вы можете определить, что это было за проклятие? Кто его наложил? И когда?

– Это сложно, но я попробую, – сказала шаманка, достав из сумки футляр, в котором лежал небольшой острый нож с деревянной рукояткой, и взглянула на Викторию. – Но мне нужна кровь. В крови всегда больше информации, ведь она – тоже вода. Дай-ка ладошку, если не боишься.

– Не боюсь, – ответила жена дрожащим голосом, вытягивая левую руку так, чтобы ладонь оказалась над миской. – Режьте.

– Ну, резать не понадобится, – хмыкнула Ив Иша, проведя лезвием по безымянному пальцу, и Виктория сказала «ой». – Так, уколоть. Опускай пальчик в воду.

Через несколько секунд, когда супруга убрала руку, шаманка начала кидать в воду какие-то сухие семена и цветы из бумажного пакета, который она тоже достала из сумки, что-то негромко напевая. Слова были совершенно непонятны – просто набор звуков.

А потом Ив Иша стала дуть на воду, вновь вглядываясь в поверхность, как в зеркало.

– Все, вижу, – наконец выдохнула она, устало проводя ладонью по лбу. – Цветы сложились в руны. Первая руна – «эмис» – значит эмоции. Вторая – «руду» – плохое. Третья – «аштар» – сила.

Она на мгновение замолчала, и Арен, не выдержав, уточнил:

– И что это все значит?

– Это значит, что на вашей жене было проклятие, усиливающее плохие эмоции, – объяснила шаманка. – Вы, классические маги, назвали бы такое проклятие эмпатическим. Оно ставится так: поишь того, кого проклясть хочешь, зельем специальным, с травками дурманными, дурными, закрепляешь формулой словесной и подарок даришь, который человек хоть раз в год носить будет. И каждый раз, испытывая что-то плохое, хоть малейший укол неприятного, тот, кого прокляли, будет сам это плохое усиливать, раздувать, как воздух костер.

Арен ощущал себя котенком, которого макнули в лужу.

Эмпатическое проклятие. Ну конечно! Оно ведь было не для Виктории, а для него. Чтобы ему покоя не дать, ведь для эмпата подобный взрыв негативных эмоций подобен сошедшей с горы лавине.

Теперь понятно, почему жена каждый раз доводила саму себя до истерики, невзирая на разумные доводы. Маленькая искра раздражения, ревности или неприязни поначалу – и через какое-то время уже целый костер из негатива, настоящее извержение вулкана.

Защитник! Бедная Виктория.