Шляпники - Тамзин Мерчант (2021)

Тем вечером, когда Шляпники сели ужинать, отсутствие Просперо застыло вокруг них, как превращающийся в лёд снег.

Тётушка Ариадна молча глядела на скатерть, а дядюшка Тибериус мрачно ворчал что-то насчёт докторов. Пратётушка Петронелла беспокойно перебирала руками. Корделия всё вертелась на месте, чтобы посмотреть в окно. Плечи соседних домов окутывал плотный плащ тумана.

Переночует ли Агата где-нибудь или попытается вернуться с посланием от отца в темноте?

Хоть никому из Шляпников совершенно не хотелось есть, у Кух были иные планы. Каждая приготовленная ей трапеза была настоящей симфонией вкуса.

«Еда – это тоже своего рода магия, как и Шляпотворчество, – прошептала она как-то Корделии, посыпая блюдо перцем. – Еда может вылечить любой недуг».

Кух варила рагу с ароматными травами, чтобы успокоить задетые чувства, пекла медовые торты, чтобы починить разбитые сердца, стряпала пироги с хрустящей корочкой для храбрости и булочки с расплавленным сыром, чтобы подбодрить усталые души. Огуречный суп мог остудить горячий норов, а хлебный пудинг пробуждал доброту даже в самом сварливом человеке. А её запечённая картошка помогала, казалось, от всего.

Сегодня она вынесла на стол огромное блюдо с печёными картофелинами. Их горячий золотистый аромат заставил всех встрепенуться.

– Вот так, – прокудахтала Кух, накладывая понемногу картошки на каждую тарелку. – Начните с этого, а там как пойдёт.

Хитро сочетая искушение и похвалу, Кух убедила каждого Шляпника доесть ужин. Потом она вынесла карамельный пудинг и кувшинчик сливок. Полчаса спустя она отправила Шляпников спать.

– Добрых снов, моя сладкая, – сказала Кух, целуя Корделию в макушку. – Утром всё станет немножко получше.

Корделия сонно улыбнулась Кух, думая: «Я не стану спать! Я буду ждать, когда Агата вернётся домой».

Однако почему-то, стоило ей забраться под одеяла, её конечности стали делаться тяжелее и тяжелее, пока она не погрузилась в глубокий сон.

Когда Корделия проснулась, туман рассеялся, а на небе светило солнце, но от Агаты по-прежнему не было ни слуху ни духу. Хмурясь, девочка наполнила семенами кормушку Поисковых Голубей в Библиотеке.

Птицы ворковали и смотрели на неё, мигая. Вокруг мозга Корделии, словно паутина, начал обвиваться побег сомнения, но она резко вытряхнула его из головы.

– Агата очень скоро вернётся с точными координатами отца, – сказала она, пощекотав бурое крылышко Маргарет. – Он нарисует мне звёздную карту, чтобы я поняла, где он находится. Я лично возглавлю поисковую экспедицию.

– ЛУНОКРО-О-О-О-О-ОЛЬ!

Снаружи внезапно раздался жуткий пронзительный крик. Неловко повозившись с защёлкой окна, Корделия высунула голову на свежий утренний воздух.

Внизу на улице стояла крошечная фигурка. Фигурка была человеческой, но так активно размахивала руками, что казалось, будто это большая коричневая птица. Одета она была в потрёпанную разношёрстную одежду, а на голове носила великоватую матерчатую кепку. В каждой руке фигурка держала по газете и пихала их в лица прохожим.

– ЛУНОКРО-О-О-О-О-ОЛЬ! – прокричала фигурка, заставляя проходящего мимо джентльмена в синем жилете отскочить, зато какой-то извозчик взял газету и сунул размахивающей фигурке монетку.

– ЛУНО-О-О-О-О…

– ДОБРОЕ УТРО! – крикнула Корделия.

Фигурка подняла взгляд: Корделия увидела чумазое лицо с огромными глазами и ещё более огромной улыбкой. Это оказался мальчик, примерно её возраста. Он потряс газетой и заорал:

– ЛУНОКРО-О-О-О-О…

– Почему, – перебила его Корделия, – ты кричишь так громко в такую рань?

– Газеты продаю! – крикнул в ответ мальчик.

– Нельзя ли делать это немного потише? – поинтересовалась Корделия.

– Коли я буду потише, как я их продам-то? – удивился мальчик. – Надо громко новость орать, чтобы люди газетку купили.