Холодная рука в моей руке (сборник) - Роберт Эйкман (1975)

– Вы бывали в Кембриджшире?

Я молча покачал головой. Нетрудно было догадаться, что мистер Миллар надеялся на более приятного собеседника.

– А как вы относитесь к теннису? Хорошо, что сейчас снова стали устраивать турниры, правда?

– Да, в нашу жизнь возвращается много прекрасных вещей.

– Но многое вернется еще не скоро.

– Вы совершенно правы, – кивнул я.

– Хотел бы я знать, наступят ли когда-нибудь времена, когда снова можно будет смотреть поло. Сейчас на него не стоит тратить времени.

Мистер Миллар сидел к своему столу чуть боком, демонстрируя мне левый профиль. Пока я мало что сказал – точнее, совсем ничего не сказал – о его внешности. Возможно, это произошло потому, что сказать о ней почти нечего. Насколько я припоминаю, он был среднего роста, худощав, обладал смуглой кожей. Щеки чисто выбриты, но на подбородке слегка пробивалась щетина, впрочем, едва заметная. Полагаю, ему было лет сорок, но не исключено, он относился к числу хорошо сохранившихся пятидесятилетних мужчин. Копна его темных, аккуратно подстриженных волос, всегда блестящих от бриллиантина, казалась плотно облегающей голову шапкой. Он неизменно был хорошо одет; настолько хорошо, что это обращало на себя внимание; при этом он избегнул всякой безвкусицы, за исключением, быть может, некоторых деталей, например замшевых ботинок, о которых я уже упоминал (в тот день, накануне выходных, эти ботинки сочетались у него с твидовым костюмом и фланелевой рубашкой). Мужчин, похожих на него как две капли воды, можно встретить везде и повсюду…

Как я уже отмечал, мистер Миллар принадлежал к разряду людей, которые не пытаются скрыть от своих собеседников, что их мысли витают где-то далеко. Однако мало кто позволяет себе проявлять подобную рассеянность со столь впечатляющей откровенностью, как это делал мистер Миллар. Уже во время нашей первой (и практически единственной) встречи я почувствовал, что мысли мистера Миллара так же непостижимы, как мысли Бориса Годунова, который, как говорят, захватил престол, убрав истинного наследника; а может, уместнее здесь вспомнить нашего собственного узурпатора, вставшего на злодейский путь Макбета.

– Пока вы здесь, я хотел бы кое-что объяснить, – изрек мистер Миллар. – Раз уж мне подвернулась такая возможность.

– Да, да, конечно, – кивнул я, вертя в руках стакан, уже опустевший наполовину.

– У нас сейчас очень много работы. Мне часто приходится оставаться в конторе вечерами, а то и на ночь. Так что не удивляйтесь, если ночью услышите шум.

– Хорошо, что вы об этом упомянули.

– Я просто подумал: вдруг вы решите, что к нам ворвались грабители. – Мистер Миллар вновь рассмеялся своим металлическим смехом. – Поначалу я полагал, что сумею заключить соглашение с девушкой, которая живет на первом этаже. Очаровательная особа, не правда ли?

– Насколько я могу судить, да.

– Но у нее семья, о которой она должна заботиться, и все такое прочее. Поэтому я решил договориться с человеком, который живет наверху. В конце концов, почему нет?

Бесцветные глаза мистера Миллара беспокойно блуждали по комнате; можно было подумать, он ждет ответа на свой риторический вопрос. Потом взгляд его метнулся на потолок. Новость, которую он сообщил, порадовала меня столь мало, что я вновь не нашел, что ответить.

– Мне сказали, вы знаменитый писатель?

– Я хотел бы им стать, – ответил я.

– Когда-то я и сам подумывал написать книгу.

– И уже решили, о чем? – осведомился я не без легкого сарказма.

– Да уж, конечно, – ответил мистер Миллар. – Господи боже, задумка была неплохая. – Он снова рассмеялся. – Позвольте, я налью вам еще.

– Боюсь, мне пора идти.

– Еще один глоток перед тем как расстаться! – предложил мистер Миллар, прилагая лишь ничтожно малое усилие, чтобы меня удержать. Он нервно вертел в руке бутылку; тем не менее ему удалось сосредоточиться и наполнить мой стакан.