Мухи - Максим Кабир (2021)

– С удовольствием, – опередила ее мама.

«Как обычно».

«Мазда» припарковалась у прилепившейся к трассе закусочной. Островок посреди зеленого океана, выцветшая надпись «Водопой». Под красными зонтами с рекламой пива – колченогие пластиковые столы. Летняя площадка отделена низкой каменной оградой и подперта вязами.

Саша выбралась из салона. Под кедами захрустел гравий. Голые плечи обдал теплый ветерок, заиграл в коротких каштановых волосах. Она повертелась, надеясь увидеть его – свой дом. За косматым, в васильках и нивянике, холмом возвышались девятиэтажки. Кучка панельных зданий на выселках.

– Не так и далеко, – сказал папа, кивая в сторону микрорайона.

Пятьдесят минут от Ксени, – вздрогнула Саша. А от университета сколько? Час двадцать? Полтора часа?

«Мумий Тролль» пел о девочке, которую предали, да еще и тарелкой кинули напоследок.

Стрелки часов подползали к двенадцати, и жара стояла невыносимая.

– Ты какое будешь? – спросила мама.

– Я не голодная.

– Всем по фисташковому! – вклинился папа. – И без никаких!

Родители пошли к закусочной, а Саша села за столик. Солнцезащитные очки, крепящиеся дужкой к вороту ее топика, отбрасывали яркие блики. Зайчики метались по площадке, словно паниковали: куда их привезли? Где кинотеатры, «МакДак», где суши-бары и караоке?

Отчаянно захотелось курить, и она уставилась в банку из-под какао, полную окурков.

Череда несчастий, свалившаяся на них с мамой осенью, черной полосой протянулась в этот год. Выбила почву из-под ног, выкинула с насиженных мест.

Смерть дяди Альберта и бабушки Зои, появление гнусной пучеглазой ведьмы, которая отобрала у них дом.

От мысли о мерзкой тетке засосало под ложечкой. Она вообразила, как сейчас хозяйничают в ее спальне толстогубые близнецы, чертова родня дяди Альберта, не имевшая никаких прав на их недвижимость.

«Гады», – пробормотала она.

Защебетали птицы в кронах, беспечные, равнодушные к горю семнадцатилетней девушки.

Судьбе было мало смертей и позорного выселения, мало истрепанных нервов. Бог заглянул за ширму раздевалки и хмыкнул: «Ты чем занимаешься, Алексина? Выбираешь наряд на последний звонок? Так вот тебе операция вместо звонка, вот тебе больничная пижама вместо платья и ленты».

Чудо, что она вообще поступила в вуз с такой удачей…

По шоссе прокатил грузовик. Вышли из закусочной родители, папа подал маме руку. Пародия на семью. Словно все хорошо, словно они не развелись семь лет назад. Словно папу не ждет дома другая жена, другая дочь…

А их – не ждет вшивая комнатушка на задворках. Единственное, что они заслужили.

Родители сели напротив, папа закурил, сбивая пепел в банку.

Как они могут так запросто общаться после расставания? Помогать с переездом, созваниваться?

Саша представила, что через семь лет она будет как ни в чем не бывало болтать с Лешей, своим бывшим парнем.

– У вас тут зоопарк рядышком, – сказал папа.

«Ага, Ксеня обзавидуется», – выразила скепсис Шура.

– И электрички ходят.

Вышла блондинка с симпатичным загорелым лицом. На подносе – три креманки, щедрые зеленоватые шары присыпаны шоколадной стружкой. Она поставила поднос на свободный стул, протерла столик клиентов.

Папа исподтишка рассматривал внушительные груди официантки, качающиеся под льняной рубашкой.

Блондинка распределила десерт между посетителями, подмигнула Саше:

– Лучшее мороженое в городе. Мигом поднимает настроение.

– А это еще город? – не сдержалась девушка.

Мама посмотрела на нее осуждающе.

– А как же, – не уловила подвох официантка. – Когда-то он здесь начинался.

Вокруг столиков, вязов, вокруг папы и мамы простиралась июльская степь. И лишь скопище домов за холмом походило на что-то вроде города, его филиала.