Хольмганг (сборник) - Вадим Калашов (2019)

– Хорошо, я уйду, – ответил Чёрный брат, – но вначале скажу кое-что этому старику и одному молодому русу.

– Ты будешь драться не с русом, – напомнил ему судья.

Торальф Ловкий снисходительно улыбнулся. Суровым он с Гуннаром Поединщиком был только в поединке взглядов, а сейчас показывал истинное отношение к тому, чьей кровью намеревался украсить тьеснур.

– Противнику мне сказать нечего. Я не уважаю тех, кто проливает свою кровь за чужие деньги. А вот старик и молодой рус должны услышать мою речь.

Так же внезапно, как и появилась, улыбка покинула лицо Чёрного брата. Следующие слова он говорил серьёзно.

– Эй, старик. Я сделал, что ты просил – мысленно стёр все морщины и закрасил седину – и скажу тебе, что я живу на свете не так долго, чтобы отвечать за обиды, нанесённые тебе, когда ты был юн. А ты, Олаф, знай, Адилс считает тебя своим другом. Точнее, считал. Он не понимает, почему ты решился оскорбить его супругу, но он будет мстить за эти слова жестоко, кто бы тебя ни заставил раскрыть не вовремя рот. Я – другое дело. Я хочу понять, что происходит. Про своего противника молчу. Гуннар Поединщик – известный негодяй. Он настолько жаден, что за хорошие деньги вызвал бы на бой родного отца, будь он жив, и настолько глуп, что за новых рабынь готов драться с самим Одином. Но ты, когда я тебя знал, был умён не по годам и чужд гласа презренного золота. Что с тобой произошло, с той поры как наши племена расстались?.. Пойми, Олаф, я просто хочу понять, понять, что заставило тебя выйти на бой против Адилса Непобедимого?..

Олаф-рус промолчал. Зато взял слово Гуннар Поединщик.

– Друг, шёл бы ты отсюда, – он говорил спокойно, потому что по профессиональной привычке берёг ярость для боя. – А то хотел я убить тебя быстро, а теперь буду гонять по всему тьеснуру, как… войска Шарлеманя дружины восточных словенов.

– Шарлемань никогда не воевал с восточными словенами! Он завоевал западных словенов Ридегоста! Невежда! – крикнул Флоси беззвучным голосом, а остальные викинги спрятали улыбки.

Как понял Олаф-рус ещё по разговору об истории Гордого Острова, это была болезненная привычка Гуннара Поединщика: начинать перебранку или спор, не обладая ни знаниями Флоси Среброголосого, ни остроумием Ваги Острослова. Торальф Ловкий не стал разубеждать Гуннара в собственной значимости.

– Да, вижу, что ты столь же остроумен, сколь и… хм… храбр, – сказал он с иронией, – ну что ж. Посмотрим, как тебе это поможет против Убийцы Кольчуг.

Торальф ласково погладил рукоятку легендарного меча, висевшего в ножнах на поясе, и вернулся к Адилсу. Слов, которые старик без имени пустил ему вдогонку, он не слышал, потому что они были сказаны шёпотом.

– Глупец! Жалкий глупец! И это всё, что ты понял, когда я попросил тебя разгладить мои морщины и убрать с волос седину?! А ты не подумал, почему я попросил тебя это сделать не один раз, а несколько?.. Глупец! Ты был глупцом раньше, когда вместе с проклятыми братьями осмелился сделать то, что сделал, обладая таким известным прозвищем и такой запоминающейся внешностью, а сейчас ты стал ещё глупее! Конечно, что для тебя то преступление? Капля пролитой крови в море зла, в котором ты купался вместе с братьями! Может, ты действительно забыл?.. Да, может, и забыл. Но если за другое зло ты будешь держать ответ в ином мире, то за этот поступок ответишь здесь и сейчас! Не подведи меня, Гуннар Поединщик!

– …кинг, что участвовал в десяти походах и шесть раз отбивал нападение на родной фиорд, семь лет служил в варяжской страже Империи и дважды имел шансы войти в варяжскую гвардию! Воин, за плечами которого тридцать семь лет жизни, пятьдесят два хольмгангана Ореховых полях и десять на малых островах! Человек, одержавший победу в пятидесяти трёх из них! И четырнадцать этих поединков закончились смертью!.. За остальные же противникам пришлось платить хольмслаунс!