Молчание - Алена Кайзер (2020)

– Привет еще раз, – начал журналист – можно мне еще разок взглянуть на твои фотографии?

– Зачем? – удивилась Татьяна.

– Хочу кое-что уточнить.

Девушка недоуменно посмотрела на мужчину, но альбом протянула. Риттер стал жадно перелистывать страницы, пока не дошел до той, где Калинина со своей группой по лыжному досугу на снежных склонах. Девушка, стоящая рядом с ней, и есть покойная Сульдина. Парень стал всматриваться в лица остальных, пока не увидел Малявину. Журналист почувствовал, как холодный пот покатился по его спине. Значит, Калинин был прав, утверждая, что все жертвы связаны с этим лыжным клубом. Потом Стас посмотрел на Таню, которая что-то печатала в компьютере и спросил:

– Почему ты соврала своему брату, сказав, что не знаешь Малявину?

В комнате было тихо, если не считать тиканье напольных английских часов, которыми Таня очень дорожила. Она невозмутимо продолжала сидеть спиной к Стасу и смотреть в компьютер, когда девушка повернулась, то ее лицо выражало недоумение:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь?

– Таня, хватит притворяться, – сказал ей Риттер. Потом указал на фотографии Малявину и спросил – кто это? Или будешь врать, что она не с вашего клуба?

– Почему, с нашего, только она мало проходила, я ее толком и не помню. Знаю, что ее звали Люда и все.

– А фамилия – Малявина!

– И что? Мне эта фамилия ни о чем не говорит!

– Если бы вы не учились с ней в одном институте, то я возможно бы и поверил тебе, но и то с трудом! У тебя феноменальная память, поэтому ты прекрасно знала, кто такая Малявина Людмила Сергеевна! – выговорил Стас, следя за реакцией студентки. Девушка уставилась в одну точку, потом подняла глаза на журналиста.

– Да, ты прав! Я знала, что труп, который нашли на площади, принадлежит той самой Малявиной, что училась со мной в одном институте. Я сначала испугалась, пожалела ее, а потом вспомнила, сколько гадостей она мне сделала, и мою жалость как рукой сняло. Сказать честно? Я рада, что ее убили!

Журналист был шокирован ее словами. Всегда милая и вежливая Таня, вдруг вышла из себя. От неожиданности Риттер даже забыл, что хотел спросить, но потом взял себя в руки:

– Я поражен! Откуда такая ненависть к этой девочке?

– Девочке? Ты ее просто не знаешь, – ответила Таня и зарыдала как маленькая. Этой реакции Стас был поражен еще больше, потому что она казалась ему всегда сдержанной и рассудительной.

– Тань, пожалуйста, успокойся.

– Стас, зачем ты мне напомнил те времена? Я долго пыталась их забыть, – задыхаясь от слез, поясняла студентка. Чтобы как-то прекратить ее истерику, Риттер добежал до кухни, налил стакан воды и подал Тане.

– Спасибо! – немного успокоившись, произнесла девушка. – Мне кажется, что ты один из немногих, кто сможет понять, что я чувствовала в тот момент, когда все это произошло.

– Что произошло? – спросил Риттер.

– Если хочешь узнать, то слушай и не перебивай! Мои родители погибли в автокатастрофе, для меня это был сильнейший шок, в тот момент я хотела умереть. Я их очень любила, понимаешь?

– Конечно, но причем здесь Малявина?

– Около года я находилась в очень глубокой депрессии: мало ела, ни с кем не общалась, институт не посещала, но потом поняла, что несмотря ни на что жизнь продолжается. И попыталась выйти из этого состояния. Для начала я записалась в спортивный кружок по лыжам, потом стала отдавать много времени учебе и вдруг влюбилась, да так сильно, что мне снова захотелось жить. Этот парень вместе со мной ходит в этот же самый кружок, его зовут Самохвалов Влад. Мы с ним очень сдружились, пока не появилась она, эта Малявина! Стас, давай на чистоту, ведь я, как девушка, не очень привлекательна?

– Ну, почему… зря ты так. Просто в тебе внутренняя красота преобладает, а не внешняя, – выкручивался Риттер.