Молчание - Алена Кайзер (2020)

–Что? – спросил журналист, поддерживая беседу и аккуратно просматривая документы. Среди всех бумажек лежало несколько фотографий. Парень взял и всмотрелся в эти лица. Две из них показывали обезображенные трупы девушек, от которых журналисту стало дурно, а остальные были сделаны при жизни этих же девушек. Стасу на секунду показалось, что одну из них он где-то видел. Но где? От неожиданности парень подпрыгнул, потому что в комнату вошел Калинин и посмотрел на него.

– Что с тобой? – поинтересовался Андрей – На тебе лица нет.

– Я просто рассматривал фотографии, как же он издевался над ними!

– Да, картинки не из приятных. Стас, по-моему, мы с тобой договаривались, что ты больше не будешь лезть в это дело! Что тебе понадобилось в моих бумагах? – строго спросил следователь.

– Просто стало интересно.

– Не ври! Ты же знаешь, что если я захочу что-то тебе рассказать, то расскажу, а если информация не для посторонних, то извини!

– Андрей, то есть я теперь для тебя посторонний, да?

– Официально – да! Но если откинуть работу на задний план, то ты ведь знаешь, что я дорожу нашей дружбой. Просто прошу тебя как армейского товарища: не лезь в эти дебри, найди себе более приемлемую тему для статьи.

– Ладно. Просто мне это дело кажется интересным. Кстати, что там еще выяснилось?

– Первая жертва – Сульдина, оказывается, тоже когда-то давно ходила в лыжную секцию, пока не стала жить со своим Пеньковым. Вот и ниточка, которая связывает обеих жертв. Сегодня попытаемся найти этого бывшего приятеля Малявиной, мне кажется, что он прольет свет на это дело.

– Подожди, – сказал Стас, вытащив две фотографии из папки Андрея, – какая из них Сульдина.

– Вот эта, – указал майор, на фотографию той девчонки, которая несколько минут назад показалась Риттер знакомой.

Тут журналиста вмиг осенило: густая челка, карие глаза и пухлые губы, это же подруга Тани с лыжной секции. Парень попытался запомнить лицо второй жертвы, еще раз взглянув на фотографию.

– Хватит заниматься глупостями, пошли уже есть. У меня сегодня предстоит дальняя дорога, так что надо подкрепиться! – сказал Калинин, позвав с собой Риттера.

Пока армейские товарищи поглощали пищу, с института пришла Таня:

– О, ни думала, что вы сегодня будете дома. Раскрыли уже это преступление?

– Эти, – поправил ее журналист – преступлений было два.

– Какая разница, эти или это! Танюш, когда у тебя защита диплома? – грозно стрельнув глазами в сторону Стаса, поинтересовался Калинин.

– Двадцать первого июня, осталось меньше месяца, но сегодняшняя предзащита мне удалась на славу, не хочу хвастать, но преподаватели мной довольны – ответила девушка – ладно, вы пока кушайте, а я пойду переодеваться.

– Кстати, хотел спросить, почему ваш Бусыгин так не любит журналистов? – доедая борщ, спросил Риттер.

– Не знаю, вроде поговаривают, что он с одним из них чуть не подрался, – ответил следователь.

–Ничего себе! А из-за чего?

– Стас, да не знаю я, мы с ним по душам никогда не разговаривали.

– Я посмотрю, он какой-то агрессивный! Всех ненавидит, на всех кричит. У него какие-то проблемы или что?

– У него дочь в том году умерла, повесилась в собственном номере.

– Вот это да! Ничего себе, а из-за чего?

– Вроде как из-за несчастной любви, в записке написано было. Ладно, некогда мне с тобой болтать. Чем раньше поеду, тем быстрее приеду. Еще этого иждивенца подобрать по дороге надо.

– Ты про кого это так? – удивился Стас.

– Да про Исламова, про кого же еще?! У самого машина уже второй месяц в ремонте, забрать он ее, видите ли, не может. На бензине просто экономит, поэтому и ездит на моей, – объяснил Андрей, потом взял папку с документами и был таков. Риттер тем временем подошел к двери комнаты, где находилась Таня и постучал.

– Войдите, – ответила девушка.