Ладога - Дмитрий Ермаков (2020)

– И что делать? – Рысь первой решилась нарушить затянувшееся молчание.

– Че делать… Сухари сушить, – буркнул Псарев. – Кстати, сухари – это тема, хе-хе.

Сбруев растерянно пожал плечами. Долгие годы он выполнял чужие поручения и опыта принятия самостоятельных решений не имел.

Лена тоже всю жизнь оказывалась на вторых ролях. То ее знали исключительно как «дочку того самого Святослава Рысева», то как «подружку того самого Бориса Молотова». Когда же девушка пыталась принимать решения самостоятельно, из этого редко получалось что-то толковое. Так, например, она покинула Оккервиль, движимая призрачной надеждой снова увидеть родных людей. В итоге и отца не нашла, и родину потеряла.

– Судьба пытается убедить меня, что думать – не мое, – ворчала Рысь. – Но я так легко не сдамся.

Все взгляды сосредоточились на Василии Васильевиче. Он был старше всех остальных, к тому же отвечал за хозяйственное обеспечение Оккервиля.

– Первым делом надо назначить нового председателя, – сказал Стасов.

– Избрать? – уточнил Валентин Сбруев.

– Нет. Назначить! – Василий Васильевич слегка нахмурился. – Ну ее в баню, эту демократию. Пока выборы будем проводить, община развалится. Отрывать людей от работы ради подсчета этих сраных галочек? Не. На фиг надо.

С этим доводом спорить никто не стал. Игнату с самого начала традиция выбирать председателя всенародным голосованием казалась странным пережитком прошлого. Жанне было все равно, назначат нового начальника или выберут. Лишь бы это не влияло на работу медицинского персонала. Лена, узнав про демократические традиции своего нового дома, лишь процедила сквозь зубы: «На фига козе баян?» Слова Стасова расстроили лишь Сбруева. Ему как неизменному члену избирательной комиссии смириться с ликвидацией демократии в общине было сложно.

– А кого назначим? Тебя, Василич? – Игнат с усмешкой покосился на Стасова. – Ты ж опытный дядя. Столько лет «Проспектом большевиков» руководил.

– Э, нет. Отпадает. – Стасов отреагировал на слова сталкера с неожиданной резкостью. Он даже вскочил на ноги.

– И не думайте. У меня, знаете, и здоровье уже не то. И вообще, это работенка для кого-то помоложе и покрепче.

– Харизма необходима, – добавила Негода. – Без харизмы председателю никак. У Вилкова ее не было. Совсем. И чем кончилось?

– И говорить этот человек должен уметь, – вставил Сбруев. – У Романа Анатольевича речи были – бесплатное снотворное. Даже я не выдерживал.

– Это должен быть кто-то очень крутой, – Рысева устало улыбнулась и тряхнула рыжими волосами. – Настоящий мужик.

– Верно говорите. Ну, и кто же этот кандидат от народа? – Пес обвел собравшихся взглядом.

Мысленно он перебирал все возможные кандидатуры. Полковник Бодров, казалось, мог бы стать идеальным председателем. Дмитрий Александрович обладал и опытом, и авторитетом, и говорить умел прекрасно. Увы, он погиб. Как и Иван Громов. Борис Молотов лежал в госпитале, и в ближайшее время едва ли стоило надеяться, что он сможет помочь товарищам наводить порядок в общине. А больше на ум сталкеру не приходило ни одного варианта. Помощники и советники Звягинцева сгинули в кровавой мясорубке заговора.

Все молчали. Но смотрели почему-то на него, Игната. Только тут до Псарева дошло.

– Че?! Вы прикалываетесь? – взревел сталкер. – Вы совсем ку-ку? Меня?! В председатели? Щас!

Он хотел выбежать из комнаты, но Лена успела перехватить Игната и насильно усадила обратно за стол.

Тот плюхнулся на стул, но продолжал сыпать бранью.

– Вы – идиоты. Меня! Председателем! Совсем упоролись…

Жанна придвинулась ближе и положила ему руку на плечо.

– Тихо, не кричи, – шепнула медсестра на ухо сталкеру. – Я с тобой. Я помогу.

– Можешь на нас рассчитывать, – Рысева протянула Игнату свою маленькую, но сильную ладонь. – На меня и на Борю. Уверена, он выкарабкается.

– И я помогу, – радостно заулыбался Валентин.