Этот безумный мир - Виктория Летто (2017)

Даниил взял меня за руку и повёл к выходу. Я представила, как холодный влажный ветер поглощает Глеба, и моё сердце всё-таки сжалось от жалости. Но у меня уже ни на что не осталось сил. В какой-то момент я потерялась, разум оставил меня, и я на время отключилась. Когда открыла глаза, не сразу поняла, где я, и что со мной случилось. Седовласый старик спросил, не хочу ли я проститься с другом.

Проститься? С кем? Нет, конечно, нет — я не хочу ни с кем прощаться.

— Нет, — коротко ответила я.

В какую историю я снова ввязалась?

— Хорошо. Можешь идти, — позволил старик, и передо мной появилась мерцающая неоновым светом воронка.

— Это… сон…

— Это выход, — строго произнёс он.

Отрешение

Сентябрьское утро. Мягко светит солнце, прибавляя последним тёплым денькам чуточку беспечности и лени. «Бабье лето» — моя любимая пора. Ворох сухих листьев, паутина и грибы…

У меня осталось пару минут для утреннего кофе на балконе. До полной гармонии не хватает спокойствия в душе. Что-то тревожит меня, а что не могу понять. Наверное, сон, который я видела сегодня ночью. Хотя… нет, сон так себе.

Меня тревожит предчувствие чего-то или отсутствие кого-то. Лучше мне пойти на работу скорей. Среди людей легче забыться или отвлечься.

В редакции всё идёт своим чередом. Иван Павлович в отъезде. Мы проводили его в четверг и уже скучаем. С ним всё просто и понятно. Его замещает ответственный редактор Людмила Викторовна. Вредная женщина, ужас. И внешность у неё неприятная. Маленькая, с осиной талией блондинка с мелкими завитушками на голове — болонка, как есть. К вечеру она забраковала три из пяти отобранных мной рассказов. Она издевается надо мной и это очевидно. Скорей бы вернулся Иван Павлович.

В середине дня ко мне в кабинет вошёл посетитель. Молодой человек, лет около тридцати. Очень даже симпатичный. Нет, он не просто симпатичный, он красавец. Да, редкая красота. Глаза, пожалуй, самая выразительная часть его лица, хоть и всё остальное идеальное.

— Чем могу быть полезной? — смущённая его заинтересованным взглядом поинтересовалась я.

Молодой человек грустно улыбнулся и покачал головой. Что его так огорчило? Я — сама вежливость. Может, он писатель? Присылал свои работы, а я их забраковала?

Он молчит, а я жду, когда он поведает о цели своего визита.

— Вы писатель? — не выдержав неловкой паузы, спросила я.

— Да, пожалуй, — неохотно ответил он.

— Вы уже печатались в нашем альманахе? Что-то я вас не припоминаю.

Ох, этот взгляд — тёмно-синий омут. Конечно, я безнадёжно краснею. Когда же это кончится? Мне тридцать лет, а я словно девочка-подросток всё ещё смущаюсь и краснею. Особенно меня смущают особи мужского пола. Особи? Да, я так и подумала «особи». Серьёзно?

— Можно задать вам вопрос? — спросил молодой человек.

— Да, конечно, — с готовностью откликнулась я.

— Вы любите шоколад?

— У меня на него аллергия.

Чёрт, я ведь недавно ела шоколад. Точно. Съела ломтик и куда-то ушла. Только не помню куда. И, кстати, никакой аллергии не было.

— Жаль, — ответил молодой человек.

— Мы знакомы? — поинтересовалась я. В последнее время у меня с памятью как-то неважно. Вспоминаю события, которые со мной никогда не происходили — не ясно, отрывками, но я точно знаю, что ничего подобного со мной не случалось. Я никогда не была в пустыни и в лесу чувствую себя, как рыба в воде, а тут недавно мне привиделось, что я заблудилась в берёзовой роще.

— Это как сказать, — ответил молодой человек, пожимая плечами.

— А вы говорите, как есть, — попросила я. — Вы писатель? — повторила я вопрос. Странная у нас беседа получается. Может, он присылал свою работу, а я не придала ей должного внимания?

— Нет, Ника, я не писатель.

Ника? Наверное, я должна была возмутиться, но почему-то промолчала.