Грех прощения - Анна Богинская (2018)

Любовь всегда предполагает уважение, доверие и влечение. То, что жертвы испытывают к манипулятору, — адреналиновая псевдолюбовь. И срок ее короток — всего три года. Многие не могут вырваться из этих отношений, потому что думают, что это чувства, а на самом деле это зависимость. Адреналиновая ломка такая же, как ломка от наркотиков. Они тоже бывают легкими и тяжелыми, как и приемы манипуляции. Чем тяжелее приемы, тем тяжелее выход из зависимости. Нужно понять, что адреналиновая зависимость — вопрос физиологии, а не только психологии. Ломка — обязательный этап пути, единственная возможность выздороветь, а значит, освободиться.

Но остался еще один вопрос: способна ли ее трансформация повлиять на Матвея? Анна пока не могла ответить.

Взяла планшет. Она не заходила на страницу Матвея больше месяца. Не так много постов за это время. Несколько сообщений о работе. Снимок из аэропорта: он улетал в ноябре. Грустные фото со стихами Бродского: «И значит, остались только иллюзия и дорога. И быть над землей закатам, и быть над землей рассветам». Высказывания писателей. Он похудел: агония коснулась не только ее. Скорее всего, рядом с ним есть «обезболивающее». Но оно не лечит. Она знала это по своему опыту. Может, Матвей все-таки изменит свой выбор?

* * *

21 декабря

Анна вышла из отеля, в котором проходил семинар. Сегодня она не спикер, сегодня — ученица. Захотелось сбросить груз негативных эмоций, накопившихся за последние пять месяцев. Она посетила двухдневный семинар по методу Хосе Сильвы. Десятки очищающих медитаций за два дня. По возвращении из Египта она чувствовала себя наркоманом, пережившим ломку и в агонии избавившимся от зависимости. В ее жизни наконец появилось место для позитивных эмоций. Теперь она вспомнила, кем была до встречи с Матвеем. Она возвращала себе по крупице, день за днем вспоминая ту Аню, торопящуюся на прием к врачу солнечным июльским утром.

На улице снегопад. Пушистые хлопья превращают город в декорации фильма о новогодней феерии. Анна глубоко вдохнула наполняющий восторгом холодный воздух зимы. Она наблюдала за танцем снежинок, высвеченным огнями отеля. Последние десять дней она вновь ощущала безграничное спокойствие, дарившее радость созерцания.

Снежные хлопья кружились в темно-синем небе. Улыбнувшись, она пошла к месту парковки. Возле входа в отель ее силуэт кратко высветили лучи фар. Анна обернулась: незнакомая «Ауди купе». «Наверное, обознались», — подумала она. Направилась дальше по запланированному маршруту. Краткий свет повторился. Она развернулась и пристально посмотрела в лобовое стекло. Водительская дверь открылась. Из машины выбежал мужчина.

— Богинская! — радостно воскликнул он. — А я смотрю, ты это или не ты?!

Анна поразилась.

— Представляешь, я три дня в Киеве и все время думаю тебе позвонить… Это точно судьба! — в каждой букве экстаз.

Она не успела опомниться, как он стиснул ее в объятиях.

— Я сегодня улетаю. Сижу в автомобиле и думаю, что так и не позвонил. И тут ты! Представить себе не можешь, как я рад тебя видеть! — продолжал тараторить Женя.

Анна рассмеялась. Его непосредственность и открытость мгновенно привели ее в детский восторг. Наконец Женя вернул ее на землю.

— Что ты здесь делаешь?

— Была на семинаре, — пояснила она причину нахождения в отеле.

— А я здесь живу, — сказал идеальный мужчина в лучших традициях голливудского кино. — Спешишь? — улыбаясь во все лицо, поинтересовался он.

Она отрицательно покачала головой. Казалось, улыбка на лице Жени стала в два раза шире.

— Кофе попьем?

Она кивнула. В его глазах зажегся свет, не уступающий в яркости автомобильным фарам.

— Рассказывай. Как ты? — пропуская ее в двери отеля, спросил он.

22 декабря

Анна медленно пробуждалась от звука мобильного, отчаянно сигналившего в гостиной. Словно сверло перфоратора настойчиво углублялось в сон.