Жить жизнь - Анна Богинская (2018)

Анна уверенно вела машину: она хорошо знала дорогу. Не через центральный вход, а напрямик. Когда-то Стас привез ее сюда впервые, а потом именно здесь сделал ей предложение. Как давно это было. В последний раз она оказалась возле «Родины-матери» именно тогда. Они подъехали и припарковались. Машин не было, людей — тоже: видимо, все туристы разошлись. Матвей вышел из авто и взял рюкзак с заднего сиденья. Анна уже во второй раз обратила внимание на эту привычку: держать свои вещи всегда при себе. Они поднимались по лестнице: от места парковки до подножия изваяния нужно пройти метров двести. Он хромал.

— Я уже жалею, что привезла тебя сюда. Идти чуть-чуть осталось, — поддержала она его.

— Все нормально. Я же рыцарь! Тебе не холодно?

На улице стало ветрено. Он открыл рюкзак, достал из него кофту и молча набросил ей на плечи, подтверждая свое рыцарство действием. Анна с благодарностью приняла заботу. Ей нравилось заботиться о людях и нравилось, когда заботились о ней. Они подошли к площадке. Молча смотрели на участок вокруг памятника и на ночной Киев. Отсюда открывался изумительный вид. Рядом со статуей располагалась огромная территория с разнообразными сооружениями — композиция отличалась глобальностью. Да и высота самой «Родины-матери» поражала, особенно если находиться у подножия.

— Красиво здесь, — сказал Матвей. — Даже представить не мог, что здесь столько всего. Мне всегда казалось, что она на горе в лесу стоит. Давай пройдемся.

— Ты уверен? — засомневалась Анна, беспокоясь о его ноге. Он кивнул в ответ. — Хорошо, давай сделаем круг и вернемся на парковку. Мне и самой интересно: никогда там не ходила.

Матвей опять превратился в мальчишку, открытого и веселого. Они шли по дороге мимо памятников, посвященных войне. Скульптуры, сделанные из камня, высотой метров десять. Солдаты и оружие. Один из монументов изображал женщин войны: в платках и длинных платьях, с изможденными лицами и застывшим на них выражением глубокого горя. Матвей подбежал ближе.

— Знаешь, что это? — спросил он. Анна отрицательно покачала головой. — Это очередь перед моим кабинетом в онкодиспансере, где я работал. — Анна грустно улыбнулась его горькой шутке. Он продолжил: — Ты представить себе не можешь, какой ад я прошел. Десятки женщин в день, нескончаемая очередь раковых больных. Я знал, как они пахнут. Ты знаешь, что грудь имеет запах? — Анна молчала, боясь спугнуть этот момент — момент, когда он начал открываться. Он говорил без горести, скорее с гордостью за себя. — Однажды мой друг позвонил и сказал, что у него есть пригласительный в новый стриптиз-клуб с ВИП-танцами, предложил пойти. Мы пришли. Я после работы, она танцует перед нами, трясет грудью перед моим носом и надеется меня возбудить. А я смотрю на нее и думаю: «Опять сиськи». Так что я не по стриптизу с тех пор. — Анна не смогла сдержать улыбку: ей нравился его юмор. Матвей продолжал: — Я приходил домой и открывал бутылку, чтобы забыть обо всем. И при этом боялся спиться. Мне казалось, моя жизнь там и закончится, — он замолчал на несколько секунд: вероятно, вспоминал события того времени. — Ты знаешь, я до сих пор не могу поверить, что я, парень из Новой Николаевки, сейчас здесь, в Киеве. Если бы несколько лет назад мне сказали: «Матвей, ты можешь летать в Нью-Йорк на свой день рождения или в Лондон на выходные», я бы ни за что не поверил. А теперь я здесь. Но комплекс провинциала все равно живет во мне!

— Какой комплекс? О чем ты? Люди и не из таких мест выбираются. — Анна никогда не смотрела на жизнь так. — Важно не где ты родился, а кем ты хочешь стать и что для этого делаешь.