Код - Вознаграждение - Анна Богинская (2020)

Она осознала, что главная борьба на пути к своему чуду — борьба с самим собой. И когда голос говорил о тьме, он говорил о страхах, зависти, обиде, сомнениях, чувстве вины, комплексах и гордыне, которые мешают нам быть теми, кем мы должны стать. Наши страхи и гордыня — наша тьма. Они гасят наш свет и заставляют делать неправильный выбор, отдаляющий нас от чуда.

Манипуляция (адреналиновая псевдолюбовь), разрушающая, разрывающая в клочья, становится той тьмой, в которой ты либо выживешь, либо погибнешь. И когда она тебя поглощает, у тебя остается выбор: умереть или искать способ сохранить жизнь.

Голос из фильма продолжал:

«Но возможно, предназначение не исполнено и нам лишь предстоит узнать, в чем оно. И может случиться так, что это путешествие победит само время. Ибо время и расстояние не то, чем они кажутся нам. Вселенная одинаково любит нас всех. Любит так сильно, что искривляет пространство и время, чтобы помочь каждому из нас… И некоторым повезло стать свидетелями этого».

Затылок словно пронзил электрический разряд. Если бы Матвей не встретился на пути, если бы не задел ее своими техниками за живое, она не написала бы книгу. Не была бы той, кем стала. «Жить жизнь» стала ее миссией, в которой она нашла предназначение.

«Вселенная не жалеет усилий, чтобы помочь нам исполнить предназначение. Она направляет к нам духовных проводников, которые посылают знаки».

Перед глазами возникали лица тех, благодаря кому она смогла пройти этот путь. Туся, спасшая ее после смерти Стаса, Гала, благодаря которой она начала писать роман, Вика, понимавшая ее непонятный язык. Арам, Женя, Виталик. Каждый из них поддержал в те решающие моменты, когда она могла сломаться и кануть во тьму. Инна стала прямым посланцем Вселенной, как Белая Лошадь из этого фильма, с ясным сообщением: «Там переживают, что ты не пишешь».

Анна прожила каждое слово, сказанное в фильме. Он тоже стал посланием, в котором явилось откровение. Слезы закончились.

В голове стучала мысль: «На обложке мои глаза». Вспомнила, как во время медитации увидела, какой она должна быть. Как дизайнеры уговорили сделать книгу именно с ее глазами, как настаивали на черно-белом варианте. Но Анна решила: «Цветной» — и изменила цвет радужки. Если бы «Жить жизнь» не вышла в свет, скорее всего, они с Егором никогда бы не встретились. Их миры не соприкоснулись бы. Они не могли соприкоснуться.

Дверь открылась. Егор протянул руку:

— Идем.

Анна вышла из машины. Он вел ее по заснеженной тропинке, освещенной фонарями.

— Куда мы идем?

— На каток, — спокойно ответил он.

Анна дернулась, но он крепко держал ее за руку.

— Может, не будем? Он, скорее всего, не работает.

— Работает: я договорился.

— А вдруг я упаду? У меня презентация в понедельник.

— Не упадешь, — уверенно сказал он.

— А ты умеешь кататься на коньках?

— Раньше катался очень хорошо. И знаю, что сразу вспомню, — в его голосе не чувствовалось сомнения.

— Я не хочу.

— Хочешь, — уверенно сказал Егор.

Аргументы закончились.

Они спустились с горки и увидели надпись: Wollman Rink. Зашли в пустое помещение: катки в Нью-Йорке работают до одиннадцати. На стуле лежала нужная экипировка. Егор посадил Анну на стульчик, снял угги и надел коньки. Протянул наколенники и, застегивая шлем, сказал:

— Смешная. На всякий случай пусть будет: эта голова бесценна.

Анна улыбнулась.

— Боишься?

— Да.

— Не бойся. Я рядом, — он нежно провел пальцем по щеке, наклонился и поцеловал.

Анна застегивала наколенники — он надевал свои коньки.

Перед глазами возникла картина из медитации, которую она увидела семь лет назад.