Код - Вознаграждение - Анна Богинская (2020)

Их разделяло метра два. Матвей уперся взглядом в алые губы и шагнул к ней. Анна попятилась. Он сделал шаг навстречу, она — от него. Наступление и отступление. Ее отход закончился соприкосновением с комодом, приставленным к противоположной входу стене.

— Вот видишь, Богинская, никуда тебе от меня не деться, — сбивчиво прошептал Матвей и запустил руки под юбку. — Чулки… Так и знал. Это была бы не ты.

Они изменились. Ее стиль, его. Но их рост — нет. Матвей уверенно приподнял ее и посадил на столешницу. Секунда — и Анна уперлась в стену, означавшую, что бежать больше некуда. Она чувствовала желание Матвея. Уверенным движением он снял с нее пальто, потянул свободную блузку к плечам. Последовательно. Системно. Как хирург. Действие за действием освобождая от одежды нужные ему участки. Секунда — и грудь обнажена резким движением вверх. Он окинул Анну взглядом. Прижал к себе и жадно прильнул к груди.

— Как же я соскучился.

Анна смотрела пораженно, как на больного: «Кто соскучился? О ком? Почему?»

Матвей жадно коснулся губами соска. В его прикосновении угадывалась верность, граничащая с безумством. Верность скульптора, восхищающегося творением природы.

— Ты моя, — шептал он, покрывая грудь поцелуями.

Страсть бушевала между ними, как явление природы, которому нельзя найти объяснения, электрический разряд истории их отношений. Матвей стянул с нее трусики и расстегнул ширинку. Ее стопы не касались земли. Она распята на комоде. Матвей же продолжает познавать ее губами. Он исследует сантиметр за сантиметром. И его поцелуи выразительно прекрасны. Его член проник одним уверенным движением. Она принимала его действия. Она женщина. Она покорилась. Слишком много они прошли вместе. Да, он взял ее на тумбе — другого описания нет, и Анна безмолвно наслаждалась. Он героин. Он доза, и бывших в этом случае не бывает. Безотказность. Покорность. Рабство. Что с этим делать?

Глухой стон вырвался из ее груди. Инстинкты заставляют нас нарушать границы дозволенного. Матвей — ее разряд. Это не она. «Это инстинкты!» — кричали остатки разума. А его член продолжал отстаивать территорию. Анна принимала его действия. Она наслаждалась животным оргазмом. Круг за кругом. Каждый раз он признавался в любви на пике. Он боролся на поле страсти, отвоевывая сантиметр за сантиметром. И в какой-то момент она сдалась. Она доверилась телу. Сексу. Процессу. Ему.

Гроза. Ливень. Радуга. Ветер весны. Синее небо. И пение. Птицы, взмывающие в синее весеннее небо. Ласточки. Почему? Она не знала. Но когда он в очередной раз шептал: «Я люблю тебя. И ты моя», перед глазами появлялись ласточки. Единственное, что она видела в его словах. Укус. Она ощутила, как его зубы разрывают плоть. Словно он вырвал кусок мяса на плече. Она точно знала, что там кровит. Но ему нужен этот укус. Вкус ее плоти. Она вскрикнула. И вместе с болью пришло забвение. Экстаз. Матвей громко застонал, отдаваясь оргазму. Уткнулся лицом ей в шею и прошептал:

— Богинская.

Они оба замерли на последней ноте наслаждения друг другом. Анна слышала его сердцебиение, его запах, его слова. Сколько длился их секс? Ей казалось, часы. Открыла глаза. Комната стала обретать очертания. Анна вновь увидела камин, манящий языками пламени, и почему-то в них проступили картины той ночи перед операцией, как немой вердикт, кричащий воспоминанием.

— Я умираю без тебя, — прошептал Матвей. — Я год боролся с тобой. Я боролся с собой. Что за бред ты написала? Я не могу без тебя! Я люблю тебя! — вдруг экспрессивно произнес он.

Выдыхая, она прошептала:

— О чем ты?

Матвей замер. Он ждал продолжения.

— Секс не повод. Я не верю тебе, — Анна отодвинулась. — Ты вернулся поиграть.

— Не начинай! Ань, я люблю тебя!

— Тебя не было в моей жизни больше года. Где ты был? Где была твоя любовь?

— Я пытался тебя забыть, — Матвей отодвинулся, инстинктивно застегивая ширинку.