Мрачные тайны - Микаэла Блэй (2021)

Такие списки висели у Маргареты в шкафу, сколько Эллен себя помнила. Каждый раз, когда они ждали гостей или собирались навестить друзей, она освежала память, чтобы задать правильные вопросы.

«Как ваши внуки, Мария и Андреас? А ведь Мария – сколь же ей? Она, кажется, 2001 года – большая уже девочка».

«Боже мой, Маргарета! Как ты все про всех помнишь!»

– Зачем ты вписала сюда Джимми?

В самом низу списка она увидела имя начальника. И приписка другой ручкой: «1 дочь Бианка».

– Почему бы нет? С такой плохой памятью я вынуждена все записывать. Кто знает, вдруг он приедет сюда – а я знаю, что его дочь зовут Бианка. Куда легче будет поддерживать разговор.

Эллен захлопнула дверцу шкафа.

– Ты помнишь, что в десять часов у тебя встреча с доктором Хиральго? Ты будешь встречаться с ним через день, я записала часы на бумажку, которая лежит на письменном столе.

Маргарета бросила на дочь многозначительный взгляд, надела перчатки и шляпу и исчезла в саду.

Эллен налила себе кофе и уселась за круглый кухонный стол. На столе громоздилась стопка газет. Открыв верхнюю, она нашла крошечную статью о погибшей женщине. Полиция допросила соседей, но не нашла свидетелей. Сейчас они просматривают записи камер видеонаблюдения школы и бензозаправки.

И это все – крошечная заметка, которая казалась еще более скромной по сравнению с целым разворотом, посвященным мужчине, забитому до смерти на Свеавеген в связи с дерби на стадионе «Френдс Арена» в Стокгольме.

Заголовок гласил: ТЯЖКИЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ, НЕСОВМЕСТИМЫЕ С ЖИЗНЬЮ. Они опубликовали его фотографию. Отец троих детей. Предприниматель. Образцовый семьянин, по словам журналистов. Сегодня в память о нем будет минута молчания сначала на «Френдс Арена», а потом на всех футбольных матчах в Швеции в течение недели.

Отбросив газету, она схватилась за телефон.

– Чем ты занимаешься? – спросила Маргарета, которая, по всей видимости, следила за ней как ястреб и тут же появилась в кухне.

– Я не по работе, – ответила Эллен и вышла в холл, чтобы спокойно поговорить. Несколько секунд она выжидала, желая убедиться, что Маргарета не последовала за ней, затем набрала номер Бёрье Свана из полиции Нючёпинга.

– У меня не появилось новой информации с тех пор, как мы беседовали вчера.

– Правда? – удивилась она. – Помимо того, что, по вашему мнению, Лив Линд получила по заслугам. Я подумала – может быть, вы захотите прокомментировать свое заявление, прежде чем я процитирую его в вечерней передаче?

– Что, простите?

– Вчера вы забыли положить трубку, так что я слышала, как вы у себя в участке говорили о Лив Линд, – и это звучало не очень-то красиво. Она трахалась направо и налево и…

– Послушайте, ничего подобного я не говорил! Кто вы такая? Почему позволяете себе звонить и обвинять меня в таких вещах? Это просто бред какой-то…

– У меня все записано. Хотите услышать?

Файл Эллен подготовила заранее, и теперь только нажала на кнопку воспроизведения.

– Хорошо слышно?

С секунду Бёрье молчал.

– Чего ты хочешь? Мы тут пытаемся расследовать убийство, а ты пытаешься выставить нас в неприглядном свете. Тебе должно быть стыдно!

Щелк.

«Мне должно быть стыдно?» – подумала Эллен, буквально представляя, как он стоит у себя в кабинете, весь красный и разъяренный. Она была рада, что ей не пришлось услышать того, что он сказал о ней. Через некоторое время она снова набрала его номер – к ее удивлению, он снял трубку.

– Никаких комментариев.

– Вы действительно делаете все от вас зависящее, если в глубине души считаете, что Лив Линд получила по заслугам? Должна признаться, я ощущаю тревогу.

– Послушай, ты, я позабочусь о том, чтобы это стало твоей последней передачей!

– Это угроза?

Теперь она сожалела, что не записала и этот разговор.

– Это полный бред, слышишь? Чего ты хочешь?