Белый Дракон - Копий Леди

Медленно повернув голову в сторону Красного Змея, Геральт негромко произнес:

— Я прибыл сюда для того, чтобы предупредить — с Севера надвигается буря, которая превратит весь ваш мир в царство холода и льда. Я покинул Ривию для того, чтобы помочь людям в этой войне.

По залу пробежал легкий смешок. Это не удержался великий мейстер, который не желал верить в появление Иных, и доказывал всем, что это невозможно.

— Вы, видимо, наслушались людей, когда двигались по Королевскому тракту, — обратился он к незнакомцу снисходительным тоном. — Но мы не можем с полной уверенностью сказать, что угроза с Севера реальна. Возможно, эти слухи распускают дезертиры из Ночного Дозора, оправдывая тем самым свой недостойный поступок.

Геральт в первый раз за все это время посмотрел прямо на Серсею. Зеленые глаза встретились с глазами цвета жидкого золота, похожими на кошачьи, и внутри Серсеи все перевернулось. Тугой ком образовался в низу ее живота, и королева едва удержала судорожный вздох.

— Король Ночи не выдумка и не шутка, это чистая правда, — громко и уверенно произнес Геральт, и в Тронном зале вновь воцарилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь негромким пением птиц за окном.

— Но этого не может быть! — проговорил Мизинец, который все это время сохранял полное молчание. Он стоял возле высокой мраморной колонны, прислонившись к ней плечом, и с легкой ухмылкой наблюдал за незнакомцем с серебристыми волосами Таргариенов. — Даже если вы говорите правду, мертвецам не пройти Стену. Если мне не изменяет память, Стена — это не только груда льда. На ней лежат мощные магические чары, удерживающие Иных от проникновения в наш мир.

— Так было, — согласно кивнул Геральт. — Но теперь Король Ночи отыскал способ обойти защитную магию, и прямо сейчас он движется к Стене со своей армией мертвецов. Именно поэтому я здесь.

Прошлое и настоящее

— Ты понимаешь, на что ты идешь? — говорила она ему, стараясь не выдать страха и волнения, но голос предательски дрожал. Она всегда за него переживала, с самого момента их знакомства, словно мать за дитя, или влюбленная девица.

— Да, понимаю, — как можно мягче ответил он, пытаясь взять её за руку, но она отшатнулась от него. — Я должен помочь людям, Трисс. Я должен искупить свою вину.

— Зачем? То что было, уже нельзя изменить. А это не наша война. Геральт, если ты сейчас примешь решение уйти, то станешь смертным. Весемир совершенно ясно высказался по этому поводу.

Геральт тяжело вздохнул и вновь протянул к ней руку, но ее образ вдруг затянуло белоснежной дымкой. Теперь он видел лишь ее глаза, наполненные болью, да грустную улыбку.

— Береги себя, Геральт, — тихо произнесла Трисс. Ее голос звучал словно бы издалека, а образ ускользал от него, делаясь прозрачным.

— Трисс, прошу, не уходи. Трисс!

Геральт резко открыл глаза и уставился в потолок, не сразу сообразив, где находится. Тряхнув головой, он отогнал от себя обрывки сновидения и откинул со лба налипшие волосы. Дыхание постепенно выровнялось, и он успокоился.

В окно лился яркий солнечный свет, слышались крики чаек, кружащих над рекой, легкий ветерок трепал шелковые занавески. Теперь он вспомнил все. В комнате было нестерпимо жарко, несмотря на то, что огонь в камине давно погас. Геральт откинул одеяло, намереваясь встать, но в этот самый момент в дверь постучали.

— Войдите, — прорычал он, даже не поворачивая головы.

Дверь с легким скрипом отворилась и на пороге показалась совсем молодая служанка королевы Серсеи. Взглянув на обнаженный торс Геральта, она густо покраснела, опустила глаза в пол и, заикаясь, выдавила из себя:

— Сир… Милорд… Королева ожидает вас в своих покоях к завтраку.

Подняв голову, девчонка робко улыбнулась, снова мазнула взглядом по мужскому телу и, путаясь в юбках, вылетела прочь. Геральт усмехнулся и вновь откинулся на подушки, сладко потягиваясь.