Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи (2015)

– Ошибаетесь, доктор. Я люблю «Мельницу на Флоссе». Приятно было услышать это: меня просто пугает, что читают современные девушки, да еще делают вид, будто получают удовольствие.

Вы не поздравляете меня, доктор? – продолжала Флора. – Или вы не слышали? – Она показала на свою левую руку. На среднем пальце блестело изящное кольцо с жемчужиной. – Я выхожу замуж за Ральфа. Дядя очень доволен – я остаюсь в семье!

Я взял ее за обе руки.

– Моя дорогая, – сказал я, – надеюсь, вы будете очень счастливы.

– Мы помолвлены уже месяц, – спокойно продолжала Флора, – но объявлено это было только вчера. Дядя собирается отдать нам Кросс-Стоун, как только приведет его в порядок, и мы будем там пытаться вести хозяйство. Но на деле, конечно, всю зиму будем охотиться, сезон проводить в Лондоне, а летом – путешествовать на яхте. Я люблю море. И конечно, буду примерной прихожанкой и буду посещать все собрания клуба матерей.

В эту минуту вошла миссис Экройд с многословными извинениями. Стыдно признаться, но я не выношу миссис Экройд. Это сплошные цепочки, зубы и кости. Крайне неприятная дама. У нее маленькие бесцветные глазки, и, как бы ни были слащавы ее слова, глазки сохраняют хитрое, расчетливое выражение.

Я подошел к ней, оставив Флору у окна. Миссис Экройд протянула мне для пожатия комплект костлявых пальцев и колец и начала болтать. Слышал ли я о помолвке Флоры? Так удачно для всех. Милые птенчики влюбились с первого взгляда. Такая пара! Он такой черный, а она такая светлая!

– Ах, дорогой доктор, какая это радость для материнского сердца! – Миссис Экройд вздохнула от всего материнского сердца, буравя меня своими глазками. – Я подумала… Вы такой давнишний друг нашего дорогого Роджера. Мы знаем, как он доверяет вашему мнению. Мне так трудно, как бедной вдове Сесила. Все эти скучные дела – деньги, приданое… Я убеждена, что Роджер собирается дать Флоре приданое, но вы знаете, каков он в денежных делах – большой оригинал, как, впрочем, все капитаны индустрии. Вот я и подумала – не могли бы вы позондировать его на этот счет. Флора и я считаем вас старым другом, хотя и знакомы с вами всего два года.

Появление нового лица укротило поток красноречия миссис Экройд, чему я был очень рад. Я не люблю вмешиваться в чужие дела, и у меня не было ни малейшего желания говорить с Экройдом о приданом Флоры. Еще миг, и я бы прямо так и ответил миссис Экройд.

– Вы ведь знакомы с майором Блентом, доктор?

Гектора Блента знают многие – хотя бы как охотника за крупной дичью; он настрелял ее по всяким богом забытым местам какое-то неслыханное количество. Стоит упомянуть его фамилию, и сразу кто-нибудь скажет: «Блент? Тот самый знаменитый охотник?» Его дружба с Экройдом всегда меня удивляла – так они не похожи. Гектор Блент лет на пять моложе Экройда. Подружились они еще в юности, и, хотя пути их разошлись, дружба эта сохранилась. Раз в два года Блент проводит неделю в «Папоротниках», а гигантская голова с на редкость ветвистыми рогами, гипнотизирующая вас в прихожей, постоянно напоминает о нем.

Шаги Блента, который вошел в гостиную, звучали, как всегда, мягко и вместе с тем четко. Он среднего роста, плотного телосложения. Лицо у него медно-красное и удивительно непроницаемое. Выражение серых глаз такое, словно он наблюдает нечто происходящее за тысячи километров отсюда. Говорит он мало, отрывисто и неохотно.

– Здравствуйте, Шеппард, – сказал он и, встав у камина, устремил свой взор поверх наших голов в Тимбукту, где, видимо, происходило нечто весьма интересное.

– Майор, – сказала Флора, – объясните мне, что означают эти африканские штучки. Вы, наверное, знаете.

Говорят, Гектор Блент – женоненавистник, однако к Флоре он подошел весьма поспешно. Они наклонились над витриной.