Стая - Сергеева Оксана (2014)

рассчитывал. И что не полежать, не отдохнуть?.. Вот только холодно, а тонкие истрепанные одеяла

совсем не грели. А кормили отменно, и медсестрички симпатичные уколы делали. Правда уже после

второй процедуры желание видеть хоть одну из них отпало и появляться не хотело. Собственный

зад, все же, дороже. А три раза в день по два укола антибиотиков – удовольствие не из приятных.

— Эх, Шаурин, прям жаль мне с твоей задницей расставаться, — вздохнула медсестра и безжалостно

всадила в вышеупомянутое место иглу с последней дозой лекарства.

— Машка, не доводи до греха, — успел сказать Денис и взвыл, уткнувшись в подушку.

— Что ж народ-то такой нерешительный пошел…

— Какая уж решительность, когда лежишь тут перед тобой с голой жопой.

— И все вам нужно на пальцах объяснять. – Прилепила проспиртованный ватный тампон и прижала

его ладонью Дениса. – Растирай.

— Машенька, вот дай только в себя прийти. Я же ни сидеть, ни лежать не могу.

Маша, ухмыльнувшись, вышла, и палата взорвалась от смеха прохлаждающихся на соседних койках

парней.

— Шаур, тебе уже прямым текстом говорят, а ты все никак! – хриплым голосом сказал Вуич и

закашлялся. Попал он в госпиталь по тем же причинам, что и Шаурин, — молчать не умел, терпеть

не собирался. И также схватил простуду. Морозы уже ударили, а приказа переходить на зимнюю

форму одежды еще не было. И мало кого это волновало.

— Успеется, Лёня, — Денис стянул книгу с подоконника.

— Как ты можешь читать эту муть? – пропыхтел Лёня, переворачиваясь со спины на бок, скрипя

сеткой кровати. Не первый день наблюдал он в руках соседа по палате нетленный труд Адольфа

Гитлера с известным названием.

— Сам ты муть. Очень полезная для расширения кругозора вещь. А если не хватает мозгов вникнуть

в написанное, то и не начинай. Ее не нужно воспринимать, основываясь на генетической ненависти к

фашистам. Это же учебник по психиатрии. Нужно уметь отделять зерна от плевел, — ухмыльнулся

Шаурин. Некоторое страницы он перелистывал почти не глядя, а на некоторых останавливался.

— Если ты только не помешан на этой теме…

— Я не помешан на этой теме, — выделил Денис предпоследнее слово, — я помешан на нашей

истории. Особенно на временах Отечественной войны. И все, что с этим связано мне интересно.

Неблагодарное это дело — обсуждать данное с Леней или с кем-то другим, пытаясь разъяснить

несформировавшейся личности, как объяснялась сущность некоторых общественных явлений, балансируя на грани абсурда и гениальности. Многое было противоречиво, но одно неоспоримо: эмоции – это те единственно верные ниточки, дергая за которые можно управлять людьми.

Это только на первый взгляд все предельно ясно. Представляешь себе армию, как, своего рода, закрытое общество с твердыми правилами поведения и границами дозволенного, с четкой иерархией

управления, определенными уставом. И никаких послаблений и увиливаний. Все одинаково

постриженные, в однотипной форме. Не тут-то было. Попадаешь в самый котел, а потом не

перестаешь удивляться многообразию извращенной человеческой мысли. А мотив только один –

выражение своего глубокого внутреннего «я», поиск эмоций, методов воздействия, наряду с

основной поставленной задачей, — служить Родине. Физические нагрузки до обмороков, растянутые

мышцы и связки как дополнительные методы шлифовки из обычных крепких парней боевых машин

с интригующим названием «солдаты специального назначения». А назначение у них по, сути своей, одно… И так лихо это переплетено. Во внутренней борьбе попавших в одинаковые условия

индивидуумов. Кипящая масса с одинаковыми сливающимися лицами. Вот только позже

понимаешь, что даже в таком озере есть множество подводных течений. Есть скрытые враги и