Укрощение строптивого декана - Осенняя Валерия, Крут Анна

Сказать я была удивлена, ничего не сказать – поражена! И в то же время прекрасно понимала, так просто мне этого не забудут. Страшно представить, что может попросить Коршун.

В любом случае сейчас меня должно не это волновать. Главное, чтобы этот разговор поскорее закончился и сэр Вортан не выдал ничего эдакого!

— А как наша Триночка в общем себя показывает? — с любовью спросила леди Диана. — Слушается вас?

— О да, она просто золотце! — перекривил Коршун, вот только мама приняла все за чистую монету.

— Ох, Риночка, какая же ты умница.

— Я же говорил! — простодушно взмахнул руками отец. — Ты еще всем покажешь, чего стоит род Ноаэль.

Я улыбнулась, чувствуя внутри неприятный холодок. По лицу наставника отчетливо можно было прочесть его мнение о моих родителях. Казалось, он в грош их не ставит, насмехаясь над наивностью, и это злило, очень. Но в данном положении я не могла ничего сказать. Лучше пусть уж наивное неведенье, нежели правда, о том, какой ужасный мне достался наставник!

— Еще по одной? — с улыбкой искусителя поинтересовался Коршун и налил только отцу, так как мама от второй отказалась.

Меня же вся эта ситуация сильно напрягала. Хотелось, чтобы они поскорее закончили. И боги услышали меня. Раздался колокол.

— Ох! — разочарованно выдохнул Коршун. — Простите, я бы и рад с вами еще пообщаться, — красноречивый взгляд в мою сторону, говорящий обо всей его «радости» общения с моими родителями, — но мне пора бежать на лекцию. Без меня первокурсники не то что кабинет верх дном перевернут, а всю академию подорвут.

Папа не сдержал своего разочарования и встал. Зато я чуть ли не подпрыгнула от счастья, желая поскорее увести от наставника родителей, в надежде, что они никогда больше не вздумают к нему прийти. Но каково было мое разочарование, когда мы вышли из кабинета и мама ласковым голосом пропела:

— Риночка, мы с отцом решили побыть немного с тобой.

— Да, — поддержал маму отец. — Мы скоро вновь уезжаем и надолго. Хотелось бы подольше времени провести рядом с тобой…

Меня крепко обняли.

— Ты ведь не против потерпеть нас еще несколько дней?

— Конечно же, нет, — я широко улыбнулась, с ужасом представляя эти выходные.

Нет, я люблю маму с папой и что таить — безумно рада их приезду, но... несколько дней? Мне не хочется, чтобы им стала известна правда о моем низком слабом даре! Или об ужасном и несносном характере наставника.

Не хочу их разочаровывать...

***

Всю субботу я провела с родителями в городе и только под вечер вернулась в академию. Как оказалось, в комнате меня уже поджидала Ирма. Я не виделась с ней, да и с остальными девчонками, с того злополучного пятничного вечера, когда Коршун всех разогнал.

— Тебе сильно тогда досталось? — обеспокоенно спросила подружка, на что я только отмахнулась.

— Холодный душ.

— О! — изумленно округлила Ирма глаза. — И больше ничего? Ни гневной тирады, ни всеобщего позора? Даже навоз убирать не заставил?

— Неа... родители ведь приехали. Ему просто некогда было отругать. Но что-то мне подсказывает, еще все впереди. Ты же его знаешь.

— Наверное, плохо. Тот Коршун, который вел ранее у нас лекции и издевался, чуть ли не над каждым учеником, не смутился бы чьих-то родителей...

— Я попросила быть вежливым, — честно призналась, замечая, как к широко распахнутым глазам добавилась упавшая челюсть. Ладно, может и не в буквальном смысле, но в кругленькой букве «о» губки у подружки вытянулись.

— И он послушался? Вот так легко?

— Нет, конечно. Скорее всего, плата еще боком вылезет.

— Я не верю своим ушам! — Ирма даже на ноги вскочила. — Он всегда делает все назло, получая удовольствие от страданий других.

Я только пожала плечами. Коршун скорее просто вредный эгоистичный человек. Вряд ли он получает удовольствие, просто не умеет вести себя иначе.