Тайны летней ночи - Клейпас Лиза (2012)

— Прости, но я не говорил, что он работает в лавке отца, — снисходительно сообщил Джереми. — Только то, что мы там встречались. Он предприниматель.

— То есть спекулянт? Или играет на бирже?

Аннабел нахмурилась. В обществе, где считалось вульгарным думать или говорить о предметах меркантильных, человек, занимавшийся финансовыми инвестициями, считался дурно воспитанным мужланом.

— Нет, там что-то немного иное, чем спекуляции. Полагаю, совершенно не важно, что он делает и как много на этом зарабатывает, поскольку рожден в семье простолюдина.

Слыша критические нотки в голосе брата, Аннабел угрожающе прищурилась.

— Ты положительно становишься демократом, Джереми, — сухо заметила она. — И незачем вести себя так, будто я такая уж жалкая снобка: поверь, я стала бы возражать, даже если бы сам герцог пытался одолжить нам деньги на билеты. Дело не в положении человека, а в принципах.

— Ну, против герцога ты наверняка возражала бы не так горячо, — хихикнул Джереми, любуясь растерянным лицом Аннабел.

Возвращение Саймона Ханта положило конец перепалке. Обозревая сестру и брата темными живыми глазами, он слегка улыбнулся:

— Все в порядке. Пойдем?

Джереми украдкой подтолкнул Аннабел, и та неловко дернулась.

— Прошу вас, не считайте себя обязанным сопровождать нас, мистер Хант, — пробормотала она, отчетливо сознавая, какой невежливой должна казаться в глазах этого человека. Но было в нем что-то такое, посылавшее сигналы тревоги по, и без того, натянутым нервам. Он не казался ей достойным доверия… мало того, несмотря на элегантную одежду и приглаженную внешность, он выглядел не слишком цивилизованным человеком. Человеком того типа, с которым хорошо воспитанная женщина никогда не захочет остаться наедине. И ее восприятие Саймона не имело ничего общего с его происхождением или положением: просто инстинктивное осознание его физической силы и мужского темперамента, явно оказавшихся чересчур для нее чуждыми, не давало покоя.

— Уверена, — смущенно продолжала она, — что вам не терпится присоединиться к своим спутникам.

Хант лениво пожал широкими плечами:

— В такой толпе я никогда их не найду.

Аннабел могла бы возразить, указав, что, как один из самых высоких людей в публике, Хант, возможно, без труда мог бы увидеть своих друзей, но было очевидно, что спорить с ним бесполезно. Выхода нет: придется смотреть представление в компании Ханта.

Однако при виде неподдельного волнения Джереми настороженная неприязнь несколько померкла, а голос смягчился.

— Простите, я не хотела показаться грубой. Просто не люблю быть обязанной незнакомым людям.

Хант бросил на нее проницательный взгляд, отчего Аннабел снова растерялась.

— Прекрасно вас понимаю, — кивнул он, проводя ее через толпу. — Однако в этом случае вы ничем мне не обязаны. И мы не совсем чужие: ваши родные много лет способствовали процветанию бизнеса моего отца.

Они вошли в большое здание и ступили на массивный вращающийся круг с поручнями и оградой из кованого железа, отделенный от картин полосой в двенадцать ярдов. По стенам были развешаны сцены из римской жизни. На полосе были размещены сложные механизмы, что вызвало возбужденные замечания зрителей. Как только собрались все, в комнате мгновенно стало темно. Послышались взволнованные охи и ахи, раздалось тихое жужжание механизмов, и обратная сторона холстов озарилась голубым сиянием. Пейзажи тут же обрели объем, производя неожиданное впечатление полной реальности, испугавшее Аннабел. Она почти поверила, что они стоят под жарким небом Италии. Появились несколько актеров в тогах и сандалиях, и лектор стал излагать историю Древнего Рима.