Невест-то много, я — одна - Завойчинская Милена

Итоговая примерка, и мы отправились на прогулку. Мы с магистром шли под руку. Сзади следовал Гайрас. Мне надлежало периодически спускать артефакт ниже и смотреть поверх него на прохожих, выискивая тех, чью смерть показывал бы мой дар. А потом смотреть на них же через розовые кристаллы.

— Удивительно! Всё работает, магистр! — восхищенно выдала я, когда уже пятеро человек, которые в течение этого полугода должны умереть, сквозь розовые стеклышки выглядели совершенно обычно. — Вы настоящий волшебник!

— А вы сомневались? — довольно погладил он себя по животу. — Ну что, идемте в лавку. Я проведу привязку к вам и окончательную активацию всех наложенных чар. Чтобы не украли, не отобрали, ну и так далее. И футляр к ним отдам.

Домой я ехала с удивительным артефактом на лице. Мир выглядел розовым и удивительным. И ни одного смертника вокруг. Красота!

Маркиз оценил творение магистра Даграна. И изящество исполнения. И качество материалов. И тонкость наложенных чар. И заявил, что мне к лицу эта странная конструкция. Я и так-то выгляжу отлично от многих. А уж с розовыми моноклями, объединенными в одно целое, — вообще глаз не оторвать, так это необычно и неординарно.

— Что-то мне подсказывает, что скоро все модники и модницы столицы обзаведутся подобными штуками. Как, вы говорите, магистр назвал их?

— Он пока не решил. Но сказал, что раз надевается на два о́ка сразу, то можно использовать слово — окуляры.

— Неплохо. Мне нравится. Так и будем величать ваш артефакт, Эри. В остальном вы готовы?

— Да, лорд Риккардо. Помимо... окуляров я приобрела в лавке несколько артефактов для дальней дороги. Счет за них тоже пришлют вам, как вы и распорядились.

— Отлично! Тогда отдыхать. Идите готовьтесь ко сну, я немного полечу вашу ауру и кошмары — и спать!

Перед отъездом из города я еще заехала в лицей, попрощаться с Лексинталем. Он не успевал попасть домой на выходные, мы отбывали раньше. Пришлось действовать через руководство. Попросить свидания с учеником.

За территорию его пока не выпускали, поэтому мы с ним переговорили в кабинете заведующего учебной частью, который он нам любезно предоставил на несколько минут.

Лекс был возбужден, глаза его сияли от восторга и эмоций. Ему безумно тут нравилось, и он даже успел найти пару приятелей. Когда я сказала, что уезжаю, он расстроился.

— Эрика, но ты ведь вернешься? — спросил мальчишка, взяв меня за руки и заглядывая в глаза. — Ты ведь не бросишь нас с отцом? Ты нам очень-очень-очень нужна.

— Твой отец едет со мной, — улыбнулась я. — Он просил от его имени с тобой тоже попрощаться. Сам не успевает никак, его там совсем завалили делами. И с нами отправятся еще несколько человек от короны.

— О! Так это же совсем меняет ситуацию! Значит, точно вернешься. Папа тебя ни за что не отпустит, уж не сомневайся.

— Что тебе привезти из Приграничья?

— А что там есть?

— Понятно, — хихикнула я. — Тогда на мое усмотрение.

— Привези себя, — посерьезнел сильно повзрослевший за время нашего знакомства парень. — Кроме тебя нам с папой ничего не нужно. Никого, то есть. И я тебя очень прошу, выходи все-таки за него замуж. Соглашайся. Он неплохой. А я буду счастлив, если ты подаришь мне брата. И сестричку. Ужасно хочу маленькую шкодливую сестренку, о которой смогу заботиться. Обещаю, я буду их любить так же сильно, как тебя.

— Лекс, — шмыгнула я носом.

— Эй, не реви! Ты чего? — обнял он меня.

— Я не реву.

— Нет, ревешь! Как девчонка!

— А я и есть девчонка.

— И ведь не поспоришь, — хмыкнул он, поглаживая по спине. — Лучшая в мире девчонка.

Тут нас потревожил хозяин кабинета. Лексинталю пора было возвращаться к занятиям. А мне спешить по делам. На рассвете мы выезжаем.