Настоящая любовь - Бэлоу Мэри (2003)

Это его вина, что письма не дошли до него.

Это его вина, что Эванса сослали на каторгу.

Это его вина, что умер человек.

Да, он фактически убил мужа Марджед.

Добравшись до своего дома, Герейнт чувствовал себя совершенно разбитым. Но он сомневался, что, несмотря на усталость, сумеет заснуть. Все равно нужно было прилечь. Может быть, до рассвета сон подкрадется к нему и подарит несколько минут забвения.

Но когда Герейнт разделся и отбросил покрывало, чтобы забраться в кровать, то уставился на несколько горстей золы, на которую вылили кувшин воды.

Герейнт начал понимать сложность проблемы.

Его попытки договориться с другими членами опекунского совета и с человеком, арендовавшим у них дорогу, ни к чему не привели. Никто не желал уступить ни на йоту. И все крайне негодовали на него за одну только мысль, что необходимы перемены. Неужели недостаточно того, что низшие классы охвачены недовольством? Неужели недостаточно, что в других областях Западного Уэльса после трехлетнего перерыва возобновились бунты и разрушение застав и даже в их собственном районе у Митчелла сожгли сено?

Пора отстаивать свои позиции, не время проявлять даже малейшую слабость или неуверенность.

Кроме того, Герейнт понял, что опекунский совет, куда он входил, был всего лишь одним из нескольких советов графства. Даже если он сумеет добиться уступки для своих людей непосредственно на территории Тегфана, их все равно заставят платить непомерную подать, как только они решат пересечь границы поместья, — а это неминуемо произойдет, раз они должны ездить на рынок и возить известь на поля.

В действительности он начал понимать, что с такой проблемой ему не справиться. Если он понизит ренту на своей земле, множество фермеров, арендующих землю у других помещиков, будут продолжать страдать. Если он вернет своим людям деньги, полученные в уплату церковной десятины, ни один другой землевладелец этого не сделает. Бедняки по-прежнему будут нищать, а работные дома не исчезнут и по-прежнему будут служить пристанищем, где царит людское отчаяние. Он как-то посетил один в Кармартене с сэром Гектором Уэббом и мэром. Они с гордостью демонстрировали это заведение. Он еще долго видел его в ночных кошмарах. По сравнению с ним развалюха на холме, в которой он жил с матерью, была раем. По крайней мере там они были вместе, и они были свободны.

Юрвин Эванс вовсе не ловил рыбу. Он пытался уничтожить запруду, которая задерживала всю рыбу и лишала жителей Глиндери и ближайших ферм одного из продуктов питания. Его схватили и отдали под суд — сэр Гектор был одним из судей-магистратов, занимавшихся этим делом, — а потом сослали на каторгу.

Герейнт приказал Мэтью Харли уничтожить запруду. Управляющий начал было протестовать, но замолк под пронзительным взглядом холодных голубых глаз хозяина. Да, между ними сложились неприязненные отношения, с грустью подумал Герейнт, покидая кабинет управляющего. Харли единолично правил поместьем в течение двух лет и, на посторонний взгляд, выполнял свою работу превосходно.

У Хью Тегида тоже нашлись возражения, когда он услышал приказ убрать все ловушки, расставленные на территории поместья. Ловушки служили лучшим средством от браконьеров. В поместье не хватало егерей, чтобы охранять каждый уголок леса, да и те, что были, не любили работать по ночам, когда чаще всего случается браконьерство. Как и его предшественник управляющий, Тегид оказался перед лицом хозяина, который предпочитал не спорить с ним, а просто смотреть.