Пятьдесят оттенков свободы - Э. Л. Джеймс

Я шмыгаю носом, не глядя больше ни на кого в комнате, испытывая смущение и в то же время неописуемую радость от того, что все они не сочли за труд приехать и поздравить меня.

— Как вы добрались сюда? Когда приехали?

— Твой муж прислал за нами самолет, дорогая. — Она гордо улыбается.

И я смеюсь.

— Спасибо, что приехали, мам. — Она вытирает мне нос платком, как делают только мамы. — Мама! — ворчу я, успокаиваясь.

— Так-то лучше. С днем рождения, дорогая. — Она отступает в сторону, и все выстраиваются в очередь, чтобы обнять меня и поздравить с днем рождения.

— Он поправится, Ана. Доктор Слудер — одна из лучших в стране. С днем рождения, ангел! — Грейс обнимает меня.

— Плачь сколько хочешь, Ана, это ж твой день рождения. — Хосе заключает меня в объятия.

— С днем рождения, дорогая девочка. — Каррик улыбается, беря мое лицо в ладони.

— Выше нос, детка. Все будет тип-топ. — Это Элиот. — С днем рождения.

— Ну, ну. — Кристиан вытаскивает меня из медвежьих объятий Элиота. — Хватит обнимать мою жену. Иди обнимай свою невесту.

Элиот озорно улыбается ему и подмигивает Кейт.

Официант, которого я не заметила, вручает нам с Кристианом по бокалу розового шампанского.

Кристиан прокашливается.

— День был бы идеальный, если б Рэй был с нами, но он недалеко. Состояние его не вызывает опасений, и я знаю, он хотел, чтобы ты, Ана, хорошо провела время. Спасибо всем вам за то, что приехали отметить день рождения моей жены, первый из многих. С днем рожденья, любимая!

Кристиан поднимает свой бокал под хор «С днем рожденья!», и я опять вынуждена бороться с подступающими слезами.

Прислушиваюсь к оживленным разговорам за обеденным столом. Странно находиться в кругу семьи, зная, что человек, которого я считаю своим отцом, лежит в холодном клиническом окружении отделения интенсивной терапии и его жизнь поддерживается медицинскими аппаратами. Я чувствую себя несколько отстраненно, но рада, что все здесь. Наблюдаю за пикировкой между Элиотом и Кристианом, за беззлобными остроумными шутками Хосе, за восторгом Миа и ее энтузиазмом по поводу еды, за Итаном, исподволь поглядывающим на нее. Думаю, она ему нравится… хотя трудно сказать. Мистер Родригес сидит, откинувшись на стуле, как я, и наслаждается разговорами. Он выглядит лучше. Отдохнувшим. Хосе очень внимателен к отцу, разрезает ему еду, подливает в бокал. То, что его единственный живой родитель был так близок к смерти, заставляет Хосе еще больше дорожить мистером Родригесом, я знаю.

Смотрю на маму. Она — в своей стихии, очаровательная, остроумная и сердечная. Я так люблю ее. Не забыть бы сказать ей об этом. Жизнь так драгоценна, теперь я это сознаю.

— Ты как? Нормально? — спрашивает Кейт несвойственным ей мягким голосом.

Я киваю и сжимаю ее руку.

— Да. Спасибо, что приехала.

— Думаешь, мистер Денежный Мешок позволил бы мне пропустить твой день рождения? Мы прилетели на вертолете! — Она ухмыляется.

— Правда?

— Да. Все мы. Подумать только, Кристиан умеет им управлять.

— Я киваю.

— Это круто.

— Ага, я тоже так думаю.

Мы улыбаемся.

— Вы остановились здесь? — спрашиваю я.

— Да. Мы все, полагаю. Ты ничего об этом не знала?

Я качаю головой.

— Ловко он все провернул, а?

Я киваю.

— Что подарил тебе на день рождения?

— Это. — Я поднимаю руку с браслетом.

— О, прелестная вещица!

— Да.

— Лондон, Париж… мороженое?

— Лучше тебе не знать.

— Могу догадаться.

Мы смеемся, и я краснею, вспоминая «Бен & Джерри & Ана».

— О… и «R-8».

Кейт давится вином, и оно довольно непривлекательно стекает у нее по подбородку, отчего мы обе смеемся еще сильнее.

— Офигеть! — Она хихикает.