Что я без тебя... - Джудит Макнот (1994)

На следующее утро Спящая Собака предложил Шеридан прокатиться на его коне, и она сразу заподозрила, что удостоилась такой чести лишь потому, что индеец предпочел ехать с комфортом в фургоне, вместо того чтобы трястись на лошади, однако признаться в этом ему было неловко.

Шеридан, никогда не ездившая верхом, если не считать катания на дряхлой кляче, тащившей их фургон, не без трепета оглядела прекрасного резвого коня и уже хотела отказаться, когда встретила насмешливый взгляд индейца. С притворным сожалением девочка сообщила, что у них нет седла, на что Спящая Собака, теперь уже с презрением, заявил, что индейские девушки, как и мужчины, не пользуются седлами.

Он продолжал смотреть на нее с вызовом, видимо, догадываясь, что она трусит. Этого Шеридан не могла стерпеть. Уж лучше она рискнет жизнью, чем позволит какому-то старику презирать ее, а заодно и всех ирландских детей.

И Шеридан с решительным видом подошла к индейцу и взяла у него повод. Он и не собирался подсадить ее. Тогда она, подведя животное к фургону, залезла внутрь и, подтянувшись, села на коня.

Боже, и зачем только она это сделала! Земля показалась ей слишком далекой и очень-очень жесткой. Она пять раз падала, чувствуя, что индеец и его норовистый конь смеются над ней. А на шестой так разозлилась и от своих неудач, и потому, что ныло все тело, что уцепилась за повод, подскочила, изо всех сил дернула коня за уши, обозвав его дьяволом по-немецки, поскольку слышала это слово от немецкой четы, ехавшей в Пенсильванию, и уселась наконец верхом. Ей не понадобилось много времени, чтобы понять, что индейским коням по душе больше грубость, чем робость: животное перестало брыкаться и вставать на дыбы и пошло мягкой, спокойной рысью.

В тот вечер у костра, наблюдая, как готовит ужин отец, Шеридан, мучаясь от боли в спине, изменила позу, невольно встретившись взглядом со Спящей Собакой, впервые с того момента, как днем ранее привязала коня к фургону.

Вместо того чтобы прямо сказать, что ей недостает ловкости индейских девушек, Спящая Собака пристально смотрел на нее в свете колеблющегося пламени костра и вдруг ни с того ни с сего спросил:

– Что значит твое имя?

– Мое имя? – переспросила она после минутного раздумья и объяснила, что ее назвали по имени цветка на родине ее матери, в Англии, которая находится за морем. Индеец недовольно заворчал, и Шеридан спросила: – Ну хорошо, а как бы вы меня назвали?

– Какой же ты цветок? – сказал он, внимательно рассматривая ее веснушчатое лицо и растрепанные волосы. – Ты – огонь. Ты – пламя. Ты – пылающий факел.

– Что? – Шеридан рассмеялась. – Вы хотите сказать, что мои волосы такого же цвета, как огонь?

Даже враждебность индейца и его норовистый конь никак не повлияли на дружелюбие и любопытство девочки, она просто не умела долго злиться.

– А вот папа, – улыбнулась она, – зовет меня морковкой. Морковка – это овощ… ну, как… маис. Она тоже рыжая, как я. Точнее, оранжевая.

– У белых имена не такие красивые, как у индейцев.

Шеридан очень хотелось сказать, что уж лучше называться морковкой, чем собакой, но, будучи девочкой вежливой и воспитанной, она воздержалась, только спросила:

– А как бы меня называли индейцы?

– Огненные Волосы, – ответил он. – А если бы ты была мальчиком, – Мудрый на Века.

– Как это?

– Ты уже мудрая, – попытался он объяснить. – Мудрая, но не старая. Молодая.

– О, мне бы очень хотелось называться мудрой! – воскликнула Шеридан, подумав, что индеец ей решительно нравится. – Мудрая на Века, – повторила она, очень довольная, бросив взгляд на улыбающегося отца.

– Ты женщина, – надменно возразил индеец, остудив ее пыл, – а женщины не бывают мудрыми. Твое имя – Огненные Волосы.

Шеридан не возмутилась, даже не заикнулась о том, что папа считает ее очень умной, потому что индеец ей все равно нравился, и примирительно сказала:

– Огненные Волосы – очень красивое имя.