Ван Гог. Жизнь. Том 1. Том 2 - Найфи Стивен

Steven Naifeh and Gregory White Smith

VAN GOGH: THE LIFE

Copyright © 2011, 2012 by Woodward/White, Inc.

All rights reserved

Перевод с английского Оксаны Якименко (пролог, гл. 1–2, 16–26, 34–40, эпилог, приложение), Елены Желтовой (гл. 3–15, 27–29, 41) под общей редакцией Анны Щениковой-Архаровой

Оформление обложки Валерия Гореликова

Подготовка иллюстраций Дмитрия Кабакова

© О. Якименко, перевод, 2016

© Е. Желтова, перевод, 2016

© А. Щеникова-Архарова, перевод примечаний, 2016

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

Том 1

Генеалогическое древо семьи Ван Гог—Карбентус

Пролог

Неистовое сердце

Два автопортрета. Перо, чернила, карандаш. 1887. 31,1 × 24,4 см

Винсент «себя ранил», – прочел он в письме. Подробностей не было, но Тео заподозрил худшее и бросился на вокзал. Он сел на ближайший поезд до Овера, в голове теснились тягостные воспоминания и мрачные предчувствия.

Сухое, лаконичное послание тотчас вызвало в памяти Тео телеграмму от Поля Гогена, извещавшую его, что Винсент серьезно болен. В тот раз, примчавшись в Арль, он обнаружил брата в изоляторе местной больницы: голова в бинтах и полное расстройство сознания.

Чего ждать теперь?

В подобные моменты – сколько их уже было! – Тео возвращался мыслями в детские годы, к тому Винсенту, которого он знал тогда: старший брат – неуемный, вспыльчивый, но всегда переполненный новыми идеями, бесконечно отзывчивый, готовый удивляться и удивлять. Гуляя по полям и лесам в окрестностях родного Зюндерта, Винсент открывал брату глаза на красоты и тайны природы. Зимой он учил Тео кататься на коньках и санках, летом – строить песчаные замки. В церкви (по воскресеньям) и дома (под аккомпанемент фортепиано в гостиной) он пел – чистым уверенным голосом. В их общей комнате под крышей допоздна не смолкали разговоры. Восторженную привязанность младшего брата к старшему в семье окрестили «поклонением», и сам Тео даже десятки лет спустя не без гордости признавался в своем «обожании».

Винсент, с которым рос Тео, – заводила и авантюрист, вдохновитель и строгий судья, жадный собиратель знаний, насмешливый критик, веселый товарищ по играм, кумир, – как мог этот Винсент, его Винсент, превратиться в истерзанного душевной болезнью страдальца?

Тео казалось, что он знает ответ: Винсент – жертва своего неистового сердца.

«В его манере разговаривать есть нечто, из-за чего люди либо очаровываются им, либо находят его невыносимым, – пытался объяснить свою мысль младший брат. – Он не щадит ничего и никого». В том возрасте, когда безумным порывам юности давно следовало остаться в прошлом, Винсент продолжал жить по их жестоким правилам. Титанические, неукротимые страсти пронизывали всю его жизнь. «Я фанатик!» – заявлял Винсент в 1881 г. «Я ощущаю в себе силу… огонь, который нельзя погасить, который необходимо поддерживать». Он, как ребенок, с головой уходил в любое увлекательное занятие, не видя и не слыша ничего вокруг. Так он охотился на жуков по берегам ручьев в Зюндерте, собирал и каталогизировал гравюры, проповедовал Евангелие, лихорадочно поглощал сочинения Шекспира или Бальзака, изучал принципы взаимодействия цветов. Даже газеты он читал «яростно».