Любовь с первого лайка - Ханна Оренстейн (2019)

Но вместо этого он делает три шага, преодолевая разделяющее нас расстояние, и целует меня. Пропускает мои волосы сквозь пальцы, твердо кладет руку мне на талию. Адреналин, копившийся во мне с тех пор, как я спустилась в метро, захлестывает меня с головой. У меня получилось. Мне нравится, что, когда мы наконец отрываемся друг от друга, Блейк по-настоящему улыбается.

Поцелуй как по волшебству устраняет напряжение. Я не нервничаю, когда он открывает вино своим штопором, взятым с барной тележки, и наливает нам по щедрому бокалу. Мы устраиваемся на диване, я поджимаю под себя ноги, он уверенно вытягивается. Он хвалит лихость, с которой я сюда явилась; я что-то выдаю про то, как ему идет рабочая одежда; он передвигает руку по зернистой коже дивана и проводит пальцем по моему колену. Так приятно быть смелой. Между нами просыпается химия.

Естественно, это всего только второе наше свидание, но мне нравится ощущение новизны. Мы оказались вместе не потому, что оба свайпнули вправо во время вызванного одиночеством запойного сидения в приложениях для знакомств. Мы не сидим, ссутулившись, на барных табуретках в какой-то забегаловке или в баре, куда уже приходили в этом году на десяток других свиданий. Мы не переписывались неделю, типа, а ты можешь во вторник? Нет? В четверг? В шесть тридцать? В восемь? Сейчас совсем другое ощущение – спонтанности и электричества.

Разговор разматывается, как лента. Мы спорим о том, дурной ли вкус мой выбор коктейля «Гильотина» в баре, посвященном Марии-Антуанетте (он говорит, что да, я – что он создан в честь культурного феномена), Блейк мне рассказывает про свою поездку в Портленд прошлым летом. Когда его бокал пустеет, он не доливает. Вместо этого аккуратно ставит его на кофейный столик и склоняется поближе ко мне.

Поначалу он целует меня нежно, одной ладонью обхватив мою щеку, а вторую положив мне на бедро. Я прижимаюсь к его груди и провожу рукой по его твердому бицепсу. Мне нравится, какие у него широкие плечи и как чувствуются мышцы под его белой накрахмаленной рубашкой. Он целует меня крепче – и тут раздается звон.

Блейк подлетает с дивана. Наверное, он сшиб винный бокал ногой; на столике лужица, она стекает на ковер. Блейк бросается на кухню, хватает рулон бумажных полотенец и опускается на колени перед столиком, чтобы все убрать.

– Прости, – бормочет он, кривя лицо.

– Красавчик, – дразнюсь я, ероша ему волосы.

– Видимо, пора подлить? – шутит он.

Мой бокал в любом случае почти пуст. Я наливаю нам еще вина.

– Погоди, принесу, чем оттереть, из чулана в прихожей, – говорит Блейк.

Меня охватывает внезапный порыв. Винные бокалы такие высокие, на изящных ножках, и они так шикарно смотрятся на фоне гостиной. Недолго думая, я делаю снимок. Такая фотография – два винных бокала на мраморных подставках в интерьере, достойном Пинтереста, – конечно, очень романтическая. Потом выложу в Инстаграм. Блейка нет в соцсетях, он и не узнает. Я сую телефон обратно в карман, как раз когда Блейк возвращается с бутылкой чистящего средства и влажной губкой.

Он встает на четвереньки и вытирает пятно с ковра, перебросив галстук за плечо. Есть в этом эпизоде нечто странно домашнее. Я невольно представляю, каково было бы жить здесь с Блейком, заниматься всякой обычной работой по дому, мыть тарелки и застилать постель. В реальность я возвращаюсь, когда пятно очищено и Блейк снова садится рядом со мной на диван. Он осторожно отпивает вина.

Какой бы бурной ни была между нами химия минуту назад, все испарилось. И ясно, что никто из нас не знает, как ее вернуть. У меня в голове крутятся мысли о плане по поводу помолвки, об увеличении арендной платы за магазин, о других свиданиях Блейка, и я их отгоняю. Я ищу тему для разговора, любую, лишь бы мы продвинулись вперед.

– Ты так… – произношу я, как раз, когда он начинает:

– Я просто…

– Давай ты, – говорю я.

– Нет, ты давай, – отвечает он.