Зимняя роза - Дженнифер Доннелли (2008)

Фредди совершал толчок за толчком, прикрывая ее рот своим, чтобы она не закричала снова. Чувствуя приближающийся оргазм, он сделал последний толчок, содрогнулся всем телом и затих. Он дышал ртом, положив голову на грудь Индии. Вскоре он сел на постели. Индия тоже села. Ее руки одеревенели и дрожали. Лицо было совсем бледным.

Фредди взял ее за руку и с наигранной заботливостью спросил:

– Никак я причинил тебе сильную боль?

– Есть немного.

– Девочка моя, пожалуйста, не сердись на меня. Я вел себя как болван. Настоящий болван. Обезумел от желания. У меня и в мыслях не было сделать тебе больно. Пожалуйста, скажи, что ты на меня не сердишься. – Он обхватил ее лицо и поцеловал. – Скажи.

– Конечно же не сержусь, – тихо ответила Индия, попытавшись улыбнуться.

– Первый раз всегда тяжело. Так говорят. Потом становится лучше. – Фредди заключил ее в объятия. – Дорогая, ты доставила мне столько счастья.

– Я рада, Фредди.

Он улыбнулся, затем медленно погасил улыбку, сделав озабоченное лицо.

– Нет! Нет! Как я только мог! – испуганным тоном произнес он.

– Что такое?

– Я забыл.

– Что забыл?

– Презерватив.

– Фредди, ты не мог забыть!

– Не волнуйся. Уверен, все обойдется. Ничего страшного не случится. А если… так мы же все равно скоро поженимся. Скажем потом, что ребенок родился немного раньше срока.

Фредди с удовлетворением отметил, что бледное лицо Индии стало белым. Он хотел произнести еще несколько успокоительных фраз, но часы на каминной полке пробили шесть.

– Это что же, шесть вечера? Нужно успеть принять ванну и одеться к обеду.

– Надо, – согласилась Индия.

Натянув сорочку через голову, она вылезла из кровати и стала одеваться.

– Я люблю тебя, Индия. Очень люблю. Ты же это знаешь? Жду не дождусь, когда мы поженимся. Когда у нас будет дом, семья, наша совместная жизнь.

Она убрала волосы в пучок, закрепила гребнем и с улыбкой сказала:

– Я тоже жду не дождусь.

– Я едва доживу без тебя до обеда. Оденься поэлегантнее. Подбери что-нибудь специально для меня.

Индия пообещала. Она повернула ключ и выскользнула за дверь. Оставшись один, Фредди снова плюхнулся на кровать и облегченно, с хрипотцой, вздохнул. Потом допил оставшийся в стакане джин. Фредди осуществил задуманное: заставил Индию обозначить дату свадьбы и наконец-то уложил эту холодную суку в постель. Если природа ему подыграет, Индия забрюхатеет. Он с удовольствием вспомнил ее испуганный взгляд, когда сообщил, что забыл о презервативе. Индия считала себя эмансипированной женщиной, но даже она не настолько безумна, чтобы родить ребенка вне брака. Это сразу поставило бы клеймо на ней и на ребенке и имело бы сокрушительные последствия. Гиффорд бы немедленно ее уволил, а Британская медицинская ассоциация лишила бы ее права заниматься врачебной практикой.

Фредди встал, облачился в халат и подошел к открытым окнам. За ними темнели угодья Лонгмарша, давно пребывавшие в запустении и дикости. Денег на садовников не было уже в его детстве. Спасибо отцу, который только пил и делал долги. Фредди хорошо помнил здешнюю жизнь до несчастного случая с отцом. Их осаждали кредиторы, требуя денег, которых не было. И тогда родители стали продавать вещи. Сначала кольца и золотые безделушки, потом картины и мебель. Он помнил Дафну в рваных платьях, перелицованные и заштопанные воротники и манжеты. Бингэму пришлось оставить Итон. Мать больше не могла оплачивать его обучение.

Он перевел взгляд на музыкальную шкатулку, открыл ее, послушал грустные, вздрагивающие звуки шопеновской прелюдии, после чего выдвинул потайной ящичек и взял в руки гребень-стрекозу. Изящную вещь, точную копию того, который он совсем недавно вытаскивал из волос Индии. Этот гребень давно жил в потайном ящичке его музыкальной шкатулки. Много лет. С того дня, когда Фредди сунул его в карман, а второй передал Хью Маллинсу.

Бери, Хью. Никто вовек не узнает…