Джем и Дикси - Сара Зарр (2017)

– Джуди, конечно, уже не такая красотка, какой была раньше… Дикси, ты брала мой бальзам для губ?

– Нет.

– Тогда почему мне каждую неделю приходится покупать новый?

Мама раздраженно копается в сумке и, не выдержав, переворачивает ее вверх тормашками, одним движением вытряхнув все содержимое. По полу разлетаются губные помады, салфетки, ручки и парочка так и не распечатанных писем.

Моментально очутившаяся на полу Дикси шарит вокруг себя руками. Округлившиеся от удивления глаза сверлят один из конвертов.

– Это же мне!

Мама пытается перехватить руку сестры, но Дикси оказывается быстрее: ее шустрые пальцы уже сжимают мятый конверт.

– Это от папы?

– Нет. Ну, не знаю. Здесь нет адреса отправителя.

Присев, мама нехотя убирает руку. На ногтях поблескивают неровные пятна темно-зеленого лака – точнее, того, что от него осталось.

– Дикси, детка, отдай конверт.

– Это точно от него. Здесь почтовая марка из Остина.

Дикси меняется в лице и прижимает несчастный конверт к груди так, словно от письма внутри зависит ее жизнь.

– Это письмо адресовано мне, мам.

Затаив дыхание, я молча наблюдаю за этой странной маленькой битвой, развернувшейся в нашей гостиной. Воцарившуюся тишину разрезает короткий вздох мамы. Ее рука бессильно опускается на колени.

– Это письмо адресовано исключительно тебе, Дикси?

Сестра вжимается в краешек дивана, подтянув колени к самому подбородку. На ногтях тонкой руки, прижавшейся к ее рту, такой же зеленый лак, как и у мамы: блестящий, аккуратный, совсем свежий.

– Ну, раз это тебе, Дикси, то открывай, – раздраженно бросает мама, запихивая обратно в кошелек все его нехитрое содержимое, включая использованные салфетки. На посеревшем после бессонной ночи лице – странная, неестественная взволнованность.

Мы с Дикси молча переглядываемся, явно подумав об одном и том же: сегодня ночью мама наверняка приняла не только бокальчик-другой. А значит, ее лучше не злить. Взорваться в этом состоянии мама может в мгновение ока.

– Открою, но не сейчас.

– Почему это? Ты же только что так чертовски торопилась выкрасть его из моей сумки. Что там, по-твоему? Деньги? Билет на самолет? Мечтай дальше, Дикси, мечтай. – Голос мамы издевательски выводит последнюю фразу на мотив какой-то старой рок-песни. Ее голос срывается, превращаясь в нервный фальцет, и я окончательно понимаю: мама точно выкурила косяк, а может, и еще что-то приняла, посильнее. В голове проносится картина, как я пытаюсь ее разбудить, а она не реагирует.

Дикси оборачивается на меня с таким странным, непривычным выражением лица, что я не сразу понимаю, чего же ищет во мне этот взгляд. Поддержки? Защиты? Пожав плечами, я отворачиваюсь. В конце концов, это ей пришло письмо от отца, а не мне.

– А, Джем, я тебе принесла кое-что! – Вскочив на ноги, она протягивает мне упаковку спичек из «Вельвета». – Смотри не подожги тут всё!

Я молча смотрю на маленький коробок в своих руках, и что-то глубоко в груди болезненно сжимается. Так было всегда, с самого детства, сколько я себя помню. Одна и та же история, начало которой громкое «Смотри, что я принесла тебе, Джем!», и конец – мама, судорожно вытряхивающая из сумки хлам, предназначающийся мне: старые ручки, мятые упаковки жвачки, чьи-то визитки. Ничего даже отдаленно не напоминает подарок.

Черкнув по коробку ногтем, я еле слышно благодарю.

– Все лучше, чем ничего, правда? – запустив руку в волосы, произносит мама, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки. – Как прошел твой день? Как дела в школе?