Джем и Дикси - Сара Зарр (2017)

Для нее это было новой увлекательной игрой. Стоило маме заметить, что Дикси недовольна хоть чем-то, что она для нее делает, мама тут же делала вид, что сестры не существует, и переключала свое внимание на меня. Поначалу мне нравилось это внимание, пока я не поняла его причину. Даже разговаривая со мной, мама вечно озиралась на Дикси, и от этого было ничуть не легче, чем в моменты полного игнорирования моего существования. Да и сестра начинала смотреть на меня так, будто это моя вина.

Я спешно вырываю свою руку из маминой ладони, но слишком поздно. Дикси вскакивает как ошпаренная и, чертыхнувшись сквозь зубы, проносится мимо нас в свою комнату.

– Нам нечего есть, – тихо говорю я маме.

– Разве? Я же совсем недавно ходила в магазин.

– Ты не могла бы заполнить бланк на завтраки в школе?

В ответ мама только закатывает глаза. Одна рука потирает шею, вторая зачем-то вцепляется в кошелек: такие разговоры всегда ее нервируют.

– Джем, я так устала. Просто заполни бланк, а я подпишу, хорошо?

Как предсказуемо. Стоило Дикси уйти – и мамин театр одного актера исчез, растворился, будто и не было. А с ним и этот фальшивый до смешного интерес – ко мне, к моим оценкам. К тому, что я практически не ем.

– Уже заполнила. Но им нужны копии чеков об оплате, помнишь?

Я говорила это ей уже сотни раз, все больше напоминая себе самой героя фильма «День сурка».

Мама молча встает и направляется на кухню, делая вид, что не замечает, что я иду следом. Положив сумку на обеденный стол, она наконец-то отвечает:

– Детка, ты сама все знаешь. Я не собираюсь предоставлять им никакой информации о себе. Тем более эта отвратительная школьная стряпня не даст тебе ничего, кроме ожирения. Я сама куплю тебе еды, договорились?

– Когда?

Она поворачивается ко мне медленно, словно нехотя. Мягкий свет кухни падает на ее лицо, и эта удивительная, магнетическая, искрящая в лице мамы сила исчезает без следа, словно дымка. И я наконец-то все вижу. Эти неестественно красные полопавшиеся капилляры ее глаз… Эти крошечные кусочки туши, затерявшиеся в тонкой паутине морщинок вокруг глаз. Эта соскользнувшая лямка помятого топа, обнажающая перечеркнутую тонкой бретелькой лифа кожу.

– Не раньше, чем я посплю, Джем. Не раньше, чем я приму душ и выпью чашку кофе. Джем, ради всего святого, сейчас же два часа ночи!

Я сжимаю зубы, с трудом сдерживая раздражение. Выбор предельно прост: либо надавить на нее, рискуя разозлить, либо сдаться и остаться ни с чем. Я выбираю первое.

– Тогда дай мне немного наличных. Хотя бы три доллара из тех твоих.

– Это из каких «тех»?

– Я видела их в твоем кошельке.

– Ах, ты имеешь ввиду мои наличные? Те, что заработала я?

Заработала, ну конечно. Так она называет свои потуги перехватить чужую смену в очередном баре, которые приносят ей не больше двадцати часов работы в неделю.

Оглядевшись, мама тянется за кошельком:

– Дорогая, а могу ли я узнать, когда ты снова начнешь работать?

– Я пытаюсь.

Я не вру. Мое резюме уже разлетелось по всем заведениям в нашем районе – и все без толку. И кажется, благодаря тому, что с прошлого места работы в сувенирной лавке меня с позором уволили за бесконечные опоздания, в которых, вообще-то, был виноват автобус.

– Делай или не делай. Не нужно пытаться. – Голосом Йоды из «Звездных войн».

Повернувшись ко мне, она сует в мои ладони несколько сильно потрепанных, измятых купюр.

– Хорошо, так и быть, я одолжу тебе денег, но лишь при одном условии: вернешь их в этом самом виде. Я лично проверю каждую складочку.

Я глупо смотрю на пачку бумажек в руке, не зная, как реагировать.