На все четыре стороны - Адриан Гилл (2011)

Чтобы привлечь доллары в свою изможденную экономику, Кастро был вынужден открыть страну для туризма. Он предпочитает организованные мероприятия вроде международных конференций. В соответствии с назидательно-прямолинейным духом шестидесятых конференции на Кубе все еще в большой чести, и Кастро сам не прочь задать на них тон своим вступительным словом: он регулярно является на сборища анестезиологов, чтобы объяснить им, как надо анестезировать. В основном конференции медицинские, и при желании вы можете посетить, допустим, международный симпозиум по анестезиологии лабораторных животных или, через пару недель, по лазерной урологии. Но настоящие деньги приносит, конечно, только коммерческий туризм, он же секс-туризм. Чаще всего на Кубу ездят – кто бы вы думали? – канадцы. Может, просто потому, что это одна из немногих сфер, где они могут перещеголять своего североамериканского соседа. Куба и Канада – два диаметрально противоположных полюса человеческого существования, и жителей этих стран связывает необъяснимая взаимная симпатия; они таращатся друг на друга через гигантскую культурную, социальную, эмоциональную и физическую пропасть со смесью восторженного любопытства и благоговения.

Крайняя бедность инфраструктуры заставила власти разрешить (с большой помпой) крошечные ростки частного предпринимательства – например, очень успешные паладары, или семейные ресторанчики. Посетить такой ресторанчик обычно значит поесть на чьей-то кухне, как персонаж пьесы испанского Пинтера[44]. Считается, что кормежка там лучше, чем в обычном общепите, но она все равно отвратительна. Кубинцы не умеют готовить, потому что им не на чем практиковаться. Эти мелкие предприятия облагаются жестокими налогами, и вдобавок их все время щелкают по носу идиотскими репрессивными ограничениями. В них не должно быть больше двенадцати сидячих мест и не разрешается подавать омара – единственный доступный кубинский деликатес. Кубинцам разрешено ловить омаров, но закон запрещает их есть. Их надлежит продавать туристам за доллары. Поскольку кубинцам никогда не доводилось пробовать омаров, они варят их, пока те не превращаются во что-то вроде отдающих рыбой прорезиненных стелек. Похоже, Кастро делает все, чтобы частные ресторанчики, микроскопические зародыши капитализма в его стране, полопались как можно скорее. Уж очень ему хочется доказать свою правоту.

Диктаторы неизменно тратят первую половину жизни на то, чтобы потрясти и перекроить мир, а вторую – на то, чтобы отстоять свою репутацию под натиском современности ради каких-то мифических потомков: история, дескать, меня оправдает. Кастро – исключение из правила о том, что ни один человек не является островом[45]. Он и есть Куба. И не перестанет быть ею, пока его не вынесут вперед ногами в ящике для сигар.