Поцелуй, Карло! - Адриана Трижиани (2017)

– Я серьезно, Пичи, – сказал Ал, подтягивая трусы, чтобы скрыть пупок. – Эта свадьба – вся жизнь твоей мамы.

– Моя жизнь – это Пичи. И что с того? У нее будет самая блистательная свадьба из всех когда-либо виденных в Саут-Филли.

Зазвенел дверной звонок, и Кончетта, подбоченясь и вытесняя с дороги мужа, направилась из комнаты.

– Брюки, Ал! Штаны!

Пичи рассмеялась и по пути из гостиной к входной двери слямзила из вазы коржик в форме буквы «К». Прожевала коржик и быстро проглотила, потом распахнула дверь и впустила гостей.

– Тетя Джо! – Пичи обняла тетю Ники, появившуюся здесь в качестве посаженой матери жениха.

Джо Палаццини была невысока, коренаста и отличалась шикарной стрижкой, демонстрирующей во всей красе ее густые волосы, тронутые сединой.

– Ма! – закричала Пичи. – Девушки уже здесь!

Невестки Джо с подарками набились в прихожую. Пичи пригласила их в дом, а тут и мать ее выплыла из гостиной, приветственно потрясая полированной серебряной чашей:

– Призы! У меня есть призы!

– Будет весело! – Лина захлопала в ладоши. Совсем юная, недавно вышедшая замуж, она еще не насладилась свадебной суетой. Лина была из Сицилии, изящная, стройная, с ореховыми глазами, как у Клеопатры.

– Где мое место? У меня варикозные вены в левой ноге пульсируют, как насос, откачивающий воду из подвала после потопа. – Мэйбл сильно отекла в этот день, ее обручальное кольцо впилось в палец, напоминая скорее золотой жгут, чем ювелирное украшение.

– Эльза, ты выглядишь по-королевски, – сообщила Кончетта, оглядывая ее льняной наряд.

– Спасибо.

– Настоящий Мейнбокер[41].

– Боюсь, что нет. Мне это платье свекровь пошила.

– Как бы мне хотелось уметь управляться с иголкой и ниткой, – пожаловалась Кончетта.

– Но ты же превосходно справляешься, Ма. Тебе и не надо много шить, раз я работаю в «Уонамейкере». У тебя постоянная скидка в магазине, – напомнила ей Пичи.

– А мы получим скидки, когда вольемся в семью? – брякнула Мэйбл.

– Я спрошу, – сказала Пичи сквозь зубы.

– Следуйте за мной, девушки. – Кончетта повела их в гостиную.

Она уже разложила карточки для дам. Найдя свои имена и сев, женщины клана Палаццини зашушукались, обсуждая прелестные свадебные украшения. Пичи расположилась во главе стола. Кончетта начала разливать чай, пока дамы наполняли тарелки.

Мэйбл не озаботилась тарелкой, отправляя печенье всех сортов прямо в рот, а кокосовые шарики она просто заглотила, словно пригоршню таблеток.

– Они бесподобны, – заявила она с полным ртом. – Мне так хочется сладкого сейчас, во время беременности.

– Я не сомневаюсь, что ты потеряешь вес сразу после родов, – заверила ее Кончетта.

– Да какая разница, даже если буду напоминать вагон для перевозки угля, – сказала Мэйбл со вторым печеньем во рту. – В моем положении я не смогу быть подружкой невесты.

– А ты можешь взять на себя гостевую книгу? – спросила Пичи.

– Конечно. Почему бы и нет? – уже с меньшим энтузиазмом ответила Мэйбл. – Исторически именно так и поступают с толстухами. Им дают должность секретарши и сажают подальше от глаз. Это разумно. В свадебном альбоме их тел никогда не видно, потому что во время съемки они собирают подписи, только голова выглядывает из-за стола.

– Не-е-е-ет! – разом вскричали Пичи, Джо и Кончетта.

– Никто не хочет щеголять толстушками, выставлять их напоказ. Уж поверьте. Я помню, как мне когда-то придерживали двери и как те же люди захлопывали их у меня перед носом, когда я набрала несколько фунтов. Просто покажите, где у вас тетрадь и ручка, и я всех заставлю расписаться. – Мэйбл попробовала бутерброд с икрой. – Я перехожу на солененькое, если вы не возражаете.

– Конечно, конечно. – Кончетта начала беспокоиться, что еды может не хватить.

– А что мы наденем? – Лина не могла сдержать восторга.

– Розовое, – уверенно ответила Пичи. – Ма, у тебя какого цвета будет платье?