Глубокая игра: Заметки о петушиных боях у балийцев - Клиффорд Гирц (1977)

Вследствие всех этих мер бои обычно происходят в укромных уголках деревни в обстановке почти полной секретности, что делает зрелище несколько менее динамичным, хотя балийцы и не придают этому большого значения. Однако на этот раз, то ли потому что речь шла о сборе необходимых средств, которые правительство было бессильно выделить, то ли потому, что в последнее время облавы устраивались нечасто, то ли потому, что, как мне удалось понять из обрывков разговоров, от полиции удалось откупиться, решили, что можно устроить бои на центральной площади и собрать достаточно большую толпу зрителей, не привлекая внимания правоохранительных органов.

Расчет оказался неверным. В середине третьего матча, когда сотни людей, в том числе и еще не обретшие кровь и плоть я и моя жена, слитые в единое тело, в страшном возбуждении прилипли к рингу, на площадь въехал грузовик с вооруженными автоматами полицейскими. Под раздавшиеся из толпы вопли «Пулиси! Пулиси!» полицейские посыпались на землю и, ворвавшись в самый центр ринга, стали потрясать своими автоматами, как гангстеры в кино, хотя, собственно, до стрельбы дело так и не дошло. Суперорганизм мгновенно распался, и его компоненты разбежались по всем направлениям. Люди мчались по дорогам, перелезали через стены, прятались под подмостками, под плетеными навесами, залезали на кокосовые деревья. Петухи со стальными шпорами, достаточно острыми, чтобы отрезать палец или продырявить насквозь ногу человека, в страшном возбуждении бегали по площади. Кругом всё было пыль и паника.

Следуя принятому в антропологии правилу, в чужом монастыре (When in Rome) мы с женой тоже решили, хотя и не столь молниеносно, как местные жители, скрыться. Мы побежали по главной деревенской улице на север, в противоположную нашему месту жительства сторону, поскольку это было ближе от того края ринга, где мы находились. Когда мы пробежали полдороги, один из беглецов нырнул в стоявшее на пути жилище – как выяснилось позднее, его собственное. Мы же, видя, что впереди, кроме рисовых полей, открытой местности и очень высокого вулкана, ничего больше нет, решили последовать за ним. Когда мы втроем вбежали во внутренний дворик, его жена, видимо, уже не раз наблюдавшая подобные сцены, выставила стол, накрыла его скатертью, принесла три стула и три чашки с чаем, и мы, не вступая друг с другом в беседу, уселись, стали пить чай и постепенно приходить в себя.