Пирамида (СИ) - Карисума Рина

Очнулась в медкапсуле. Руки были аккуратно зафиксированы к нижней части блока. Я оглядела через прозрачный купол обстановку — вывод напрашивался один. Я была на корабле, не принадлежащим ни землянам, ни марсианам. Руниты? В подтверждение моих мыслей по капсуле побежали рунитские символы, и капсула противно запикала. Я видела эти буквы только раз, когда будучи бунтарем-подростком забралась на один пиратский корабль. Тогда я еще видела себя бесстрашным старпомом, рассекающим межзвездное пространство. Узнать правду о пиратах было болезненно, но зато вылечило меня от фантазий, да и глупости. Теперь же, видимо, меня вылечит плен у рунитов от иллюзий по поводу этой расы гуманоидов.

В стене появился проем, в котором была сплошная темнота — разглядеть, что за открытой дверью я, как ни пыталась, не смогла. Проход не закрывался, и меня не покидало чувство, что из этой темноты на меня смотрят. Нет, пристально разглядывают. Стало страшно, мурашки холодными иголочками побежали по коже. И этот страх был соверешенно иного порядка. Сколько бы люди ни обживали космос, ни считали себя опытными космическими жителями, иной вид, иное мышление, иная форма всегда будут вызывать этот первобытный страх подавления, порабощения. Люди чувствовали себя комфортно только среди животных, признавая неоспоримый факт — мы слабы.

«И в первую очередь своими эмоциями», — я мысленно проговорила проблему, пытаясь заставить свой мозг успокоится и не колотить мое сердце о ребра с такой силой.

«Самое худшее, что может с тобой произойти — это стать опытным образцом».

Зря я посчитала нужным включать сейчас рационализм, лучше бы попыталась отключится от ситуации. Мне же стало только хуже, и от внутренней паники начиналась гипервентиляция легких. На пластике пошли красные иероглифы, а снаружи капсулы снова противно запищали датчики.

Я хватала ртом воздух, но все равно будто тонула в нем. Он в одну секунду стал вязким.

«Темнота» перестала изучать меня и наконец-то вошла внутрь отсека, а у меня от ужаса свело спазмом горло и я застыла будто стекло, медленно рассыпаясь на осколки.

Второе пробуждение оказалось не лучше первого. «Темнота» аккуратно накладывала на мои руки какие-то индикаторы и постоянно что-то сверялась с дисплеем капсулы. Он… я не сомневалась, что с такой выраженной мускулатурой, ростом и формой одежды мог быть только мужчина.

«Не мужчина. Рунит», — поправила себя, но отвести взгляд, когда он посмотрел на меня, так и не смогла. Меня пугал и одновременно завораживал его облик: черный военный комбинезон, облигающий мощную фигуру. Светлая, с голубоватым отливом кожа без единой прожилки вен, точеное лицо с четко очерченными скулами, губами, носом. Никакой растительности. Идеально гладкое чужеродное лицо с черными линиями рун и знаков, будто боевой раскрас. Но самой завораживающей частью были глаза: два чернильных омута без радужки и белка.

«Темнота. Обскур».

Я решила называть его Обскуром. Это в полной мере отражало мой страх.

— Не бойтесь, — сказал ровным безэмоциональным голосом Обскур. — Я не причиню вреда. У вас была… — пауза — гипоксия. Я восстановил вашу систему, капитан Арве.

«Он киборг? Может, все руниты киборги?»

Я разлепила пересохшие губы и тихо проговорила:

— Спасибо.

Он замер и пристально посмотрел, потом кивнул и ушел. Я хотела окликнуть, попросить меня выпустить, но глаза стали слипаться, сознание поплыло, утопая в размытых неясных образах, и я снова заснула.

На третий раз я оказалась в небольшой каюте: светлый пластик, стандартная панель управления, мягкий настроенный свет и выдвинутый блок-столик, на котором я увидела свой браслет связи, чип-карту с индетификационными номерами и стопку одежды. Я резко села, и голову моментально повело. Пальцы машинально схватились за стену, удерживая тело вертикально. С койки я уже вставала медленнее.

Ступни не ощутили привычный холод, как бывало на моем корабле.