Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений - Перкинс Джон М.

Теперь, снова оказавшись в аэропорту Кито, я встретил тех же работников, или, по крайней мере, очень на них похожих. По обыкновению, я позволил всем пройти до меня. Одно за другим копья изымались, владельцам выдавали багажные бирки и заверяли, что они смогут забрать свое имущество в аэропорту Майями.

Подошел к столу и я. Сотрудники службы безопасности перерыли рюкзак, но меня пропустили. Спутники изумились, когда я гордо вошел в посадочную зону с острым копьем в руках.

— Ну уж в самолете обязательно обратят на тебя внимание, — усмехнулась какая-то женщина.

Но я совершенно не удивился, когда через полчаса без всяких проблем прошел мимо контролерши, которая проверяла посадочные талоны и размер ручной клади при входе в самолет, а потом мимо еще троих женщин, сопровождающих рейс. Одна из них посмотрела прямо на копье. Потом посмотрела на меня и широко улыбнулась:

— Вы поднимались на гору Чимборазо? Я спокойно кивнул и пошел по проходу.

Мастер Манко, обучавший на протяжении многих десятилетий лучших шаманов-кечуа, всегда отклонял мои приглашения приехать в Соединенные Штаты, говоря, что у него нет никакого желания надолго оставлять духов гор. Я учился под руководством Манко многие годы, а недавно он начал учить Джессику, что оказало на него сильное влияние. Видимо, он изменил свое мнение о поездке в Соединенные Штаты.

Сначала он говорил, как важно донести философию шаманизма, пронизанную почтением к Земле, до молодых людей Северной Америки. Затем стал размышлять о сооружении моста обмена опытом между Югом и Севером. Он рассказывал Джессике легенды о «Кондоре Юга» и «Орле Севера», вступивших в союз во времена пятого Пачачути.

И вот однажды, когда мы были у вулкана Котопакси, он с улыбкой повернулся ко мне.

— Опыт — это все, — сказал он. — Я должен узнать землю Орла. Джессика тщательно готовилась к его визиту. Она расставила хуака, цветы и растения в горшках по комнате, предназначенной для него, и развесила вышивки кечуа, чтобы он чувствовал себя как дома. Винифред заметила, что дом уже давно украшен сувенирами из Анд и Амазонии, коврами и глиняными изделиями кечуа, серебряными и золотыми изображениями мамы Кильи и Инти, колокольчиками шуаров, ожерельями и копьями, духовыми трубками ачуаров. Но это никак не повлияло на решение Джессики.

— Его комната должны быть особенной, — сказала она. Когда он приехал, она даже приготовила чай из листьев старого дуба, растущего позади нашего дома. Это удивило меня, потому что, хотя я часто общаюсь с ним, чтобы получать энергию и исцеляющую силу, я никогда прежде не видел, чтобы из его листьев делался чай. Когда я спросил, где она этому научилась, она сказала, что действовала по наитию.

Это была первая поездка Манко в Соединенные Штаты, но асфальт, пробки, грязный воздух и шум, казалось, не пугали Манко. Он подошел к небоскребу, осторожно к нему прикоснулся и заявил: «Прекрасный дух, очень женственный, как Котопакси». Он принял все и принес ощущение гармонии и единства. Мы были рады видеть, что его радость не зависела от обстановки в Эквадоре.

Первый день Манко в нашем доме был посвящен сеансам исцеления. Я сообщил нескольким близким друзьям о его приезде. Эта информация быстро распространилась. В тот день он совершил двадцать семь исцелений, используя шаманские техники, которыми владел в совершенстве. Некоторым он прописал отвары и ванны из трав, подобных тем, которые в свое время рекомендовал Винифред.

По окончании сеансов я напомнил, что многие эти растения неизвестны во Флориде. Он предложил на следующий день провести еще несколько сеансов.