Ночи Виллджамура - Саба Тахир (2015)

Маска сделал какой-то жест, едва заметное движение. Один из легионеров поднял Нэн за шею и пригвоздил ее хрупкое тело к стене. Она закусила губу. Ее глаза сверкали синевой. Дарин дернулся, пытаясь подняться, но другой солдат силой одернул его назад. Маска подобрал осколок разбитой банки и, высунув язык точно змей, попробовал джем.

– Досадно, что все это пропадет. – Он нежно провел по лицу Нэн краешком осколка. – Ты, верно, была когда-то красавицей. Такие глаза. – И повернулся к Дарину. – Может, мне их вырезать?

– Он на улице, под окошком маленькой спальни, в живой изгороди, – смогла лишь прошептать я, но солдаты услышали.

Маска кивнул, и один из легионеров исчез в прихожей. Дарин не смотрел на меня, но я почувствовала его смятение. Зачем ты просил спрятать его, – хотелось мне крикнуть. – Зачем ты вообще принес эти проклятые рисунки в наш дом?!

Легионер вернулся с альбомом. Мгновение, когда тишину нарушал лишь шелест листаемых маской страниц, казалось, растянулось до бесконечности. Если остальные рисунки были такими же, как на том листке, что я нашла, то нетрудно догадаться, что увидит маска: ножи меченосцев, мечи, ножны, кузницы, формулы, инструкции – то, что ни один книжник не должен знать, а уж тем более воспроизводить на бумаге.

– Как ты попал в Оружейный квартал, юноша? – маска поднял глаза от альбома. – Неужели Ополчение подкупило какого-нибудь рабочего-плебея, чтобы ты проник внутрь?

Я еле сдерживала рыдания. Меня раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, я испытывала облегчение от того, что Дарин не предатель. С другой – злилась на него за то, что он оказался таким дураком. Если ты связан с Ополчением книжников, тебя неминуемо ждет смертный приговор.

– Я сам пробрался, – проговорил мой брат. – Ополчение здесь ни при чем.

– Тебя видели у входа в катакомбы прошлой ночью после комендантского часа, – произнес маска со скукой в голосе. – В компании известных ополченцев-книжников.

– Прошлой ночью он пришел домой задолго до комендантского часа, – вмешался Поуп.

Ложь из уст дедушки звучала непривычно. Но это ничего не изменило. Маска не сводил глаз с моего брата. Он ни разу не моргнул, изучая лицо Дарина, словно читал его так же, как я читаю книгу.

– Тех ополченцев схватили и арестовали, – сказал маска. – Один из них перед смертью назвал твое имя. Чем ты с ними занимался?

– Они просто увязались за мной, – Дарин говорил совершенно спокойно. Как и раньше. Словно он вообще ничего не боялся. – Я никогда не встречал их прежде.

– А ведь они знали о твоем альбоме. Расскажи мне об этом. Как они о нем узнали? Что они хотели от тебя?

– Я не знаю.

Маска вдавил осколок стекла в мягкую кожу под глазом Нэн, и ее ноздри затрепетали. Струйка крови побежала по морщинке на ее щеке. Дарин резко выдохнул, только тем и выдав свое напряжение.

– Они просили мой альбом, – сказал он. – Я отказал им. Клянусь.

– А где их убежище?

– Я не видел. Они завязали мне глаза. Мы были в катакомбах.

– Где именно в катакомбах?

– Я не видел. Они завязали мне глаза.

Маска довольно долго смотрел на моего брата. Не знаю, как Дарин мог оставаться невозмутимым под этим взглядом.

– Ты готовился к этому, – нотки удивления проскользнули в голосе маски. – Прямая спина. Глубокое дыхание. Те же ответы на разные вопросы. Кто учил тебя, юноша?

Когда Дарин не ответил, маска пожал плечами.

– Несколько недель в тюрьме развяжут тебе язык.

Мы с Нэн испугано переглянулись. Если Дарин окажется в тюрьме меченосцев, мы больше никогда его не увидим. Несколько недель его будут допрашивать и пытать, а затем продадут в рабство или убьют.

– Он всего лишь мальчик, – Поуп заговорил вкрадчиво, будто с буйным пациентом. – Пожалуйста…