Сборник сказок - Вайс Лора

- Смерти я не боюсь, мне бы успеть поглядеть на жизнь иную. Сколько историй я слышала о чудесах заморских, сколько снов пересмотрела, в коих вновь и вновь улетала прочь отсюда.

- Ну, коль так… Полетели, - как-то зловеще усмехнулся грифон. – В благодарность за спасение покажу тебе места особенные.

И взмыли двое ввысь, и снова ощутила Орлица ласки ветра и тепло солнышка. Сколько в ее взоре было надежды и радости, повстречала она друга нового, он-то не подведет, слово свое сдержит.

Летели они долго, всю ночь и почти весь следующий день. Леса дремучие пролетали, озера серебристые, деревни людские, но то все слишком знакомо было сирине, посему восторгу не вызывало, дева жаждала приключений и чудес. А грифон все вниз поглядывал, все кого-то высматривал, но не найдя нужного, злобно щелкал клювом и продолжал молча парить.

- Чего злой такой? – покосилась на него дева.

- Не понять тебе забот моих, так что, лучше не спрашивай.

Сирина боле и не спрашивала, только все посматривала на друга грозного. И надо бы бояться его, но что-то не было страха. То ли затмила жажда познания, ослепила деву, отчего не разглядела она в грифоне зверя опасного. А может, хотелось родственную душу встретить, оттого и доверилась. Все ж к людским чувствам и переживаниям сирина была ближе, покуда в груди человеческое сердце-то билось, а вот у грифона – звериное.

К ночи показалось на горизонте бескрайнее море, в свете луны искрилось, переливалось. Орлица аж дыханье затаила, когда узрела сию красоту. А Гарья, заприметив восхищенье, очередной раз усмехнулся, после чего произнес:

- Долго мы так не протянем. Чтобы море пересечь, надобно приютиться на корабле. Есть здесь место, откуда суда уходят в дальнее плавание.

- К людям? Не боишься ли? Мы ж не воробьи … Заприметят.

- А ты меня слушайся, тогда не заприметят.

И правда, недалеко увидели крылатые порт, там множество кораблей собралось, некоторые только прибыли, другие уж отплывать собрались. Высмотрел Гарья нужный, глянул на Орлицу и оба пошли на снижение.

Как коснулась сирина деревянной палубы лапами, так застыла, что-то недоброе сердце почуяло, да и друг спасенный как-то притаился, былая прыть улетучилась, в очах безысходность появилась. Недолго Орлица маялась сомнениями, над нею раздался треск, и огромная клетка сверху рухнула, заточив деву в стальные прутья.  Засуетилась несчастная, крыльями захлопала, да только поздно было, отовсюду люди повыходили, скалились ироды, палки в клетку совали, огнем стращали. Ну а вскоре вышел из темноты человек в длинных одеяниях, лицо платком прикрыл, лишь глаза блестели неистово. Подозвал он Гарью, что-то тихо на своем языке произнес, тогда грифон поклонился и послушно зашел в клетку соседнюю.

Спустя какое-то время разошлись душегубы, тут же корабль заскрипел, мачты затрещали, и ощутила Орлица легкую качку. Отправилось судно в плавание.

Осознала краса, что попалась в лапы к хищнику, предал ее грифон… А тот в клетке нахохлился, отвернулся от спасительницы и будто уснул, а на деле смотрел в небо звездное и думу думал. Не по себе ему стало, вроде и выполнил указание, только в душе-то свербело, даже шрам на крыле заныл. И ближе к полуночи не вытерпел грифон, заговорил:

- Отчего молчишь? Почему на волю не рвешься? Другие лапы в кровь раздирали, грудью бились, что аж ребра трещали, но хотели вырваться из клетки.

- А к чему метаться? Коль суждено было попасться в лапы твои…

- Я тебя за собой не звал, сама захотела.

- Значит, так тому и быть. Куда хоть плывем?

- Далеко… Хозяин мой диковинных созданий ищет по всей земле, отлавливает, а после в заколдованные сады отправляет, там и томятся существа…

- И ты ему прислуживаешь? Негоже такому могучему зверю человеку служить.