Песня кукушки - Фрэнсис Хардинг (2014)

Трисс почти ничего не знала о загадочной личности, о которой говорили ее родители, но одно она точно поняла. Он присылал их семье дюжины писем, которые каким-то образом оказались в ящике стола в комнате Себастиана. Как можно тише Трисс выбралась из кровати. Прихватив щипчики со своего туалетного столика, она осторожно приоткрыла дверь комнаты и внимательно прислушалась. Дома дышат во сне так же, как люди, и единственными звуками, нарушавшими тишину, были поскрипывания и тиканье часов. Остальные члены семьи давным-давно легли спать. Больше в доме никого не было, если не считать кухарки, комната которой находилась в подвале. Не было даже гувернантки, обычно располагавшейся в комнате недалеко от спален девочек.

Трисс осторожно прошла по коридору, прислушиваясь к малейшему шороху, раздававшемуся в комнатах, поскрипываниям матрасов и сонному бормотанию. Дверь в комнату Себастиана беззвучно открылась, и Трисс снова оказалась в запретном месте. Она не осмелилась включить свет, но ее глаза приспособились к темноте, так что она подошла к столу, ни на что не наткнувшись. Опустившись на колени, Трисс провела пальцами по ящикам, их рельефные металлические ручки холодили кожу. Да, вот этот, и она знала, что он доверху полон писем, их так много, что они видны даже в щель между ящиком и крышкой стола.

Она обнаружила, что пинцет проходит в щель, если повернуть его боком. Она попыталась вытащить какой-нибудь конверт за уголок, но это оказалось делом трудоемким и утомительным. Время от времени она чувствовала, что пинцет цепляет бумажный край, но потом опять соскальзывает.

За этим занятием она услышала, как часы в вестибюле важно отстучали двенадцать ударов. Последний звук стих, но Трисс показалось, что он продолжает висеть в воздухе, словно что-то жужжало в ухе. Этот тихий звук еще не исчез окончательно, когда Трисс услышала в коридоре еще что-то. Она действовала рефлекторно, бросившись на четвереньках в свое уже знакомое укрытие и закатившись под кровать. Только съежившись за бахромой покрывала, она осознала, что этот звук не имеет никакого отношения к шагам. Это было сухое легкое постукивание, похожее на звук крыльев умирающей мухи, бьющейся о стекло, только чуть громче. Оно приближалось и приближалось, пока Трисс не пришла к выводу: что бы ни производило этот звук, оно прямо за дверью, и собралась с духом, готовясь, что ручка сейчас повернется. Этого не случилось. Однако тихий звук внезапно стал намного четче. Дверь не открылась, но невидимый гость уже не был в коридоре. Он был в одной комнате с Трисс.

Из-под свисающего покрывала Трисс бросала короткие взгляды на незнакомца, убеждаясь, что это определенно оно, а не она или он. Оно порхало по комнате, описывая неуклюжие петли, задевая стены тем, что, по всей видимости, было крыльями, и легко ударяясь о мебель, время от времени останавливаясь там и сям. Это создание трудно было рассмотреть, и не по причине темноты. Когда оно на миг останавливалось и Трисс могла смотреть на него прямо, казалось, что оно тает под ее взглядом. Но, порхая туда-сюда, оно оставляло перед ее глазами только черные полосы.

Наконец оно присело на ручку ящика, переполненного письмами, и Трисс услышала шорох бумаги. Из ниоткуда существо извлекло тонкий прямоугольный предмет. Трисс прищурилась и увидела, как зыбкое нечто наклонилось и ловко засунуло конверт в щель над ящиком к остальным письмам. Оно бросило взгляд вокруг себя, и Трисс показалось, что она увидела крошечное бледное личико размером не больше яйца, с блестящими глазами. Потом воздух взревел, послышались торопливые хлопки, словно флаг затрепетал на ветру, и существо исчезло.