Святая Русь [Энциклопедический словарь русской цивилизации] - Платонов Олег Анатольевич (2000)

Громничная, или сретенская, свеча тем и отличалась от всех прочих, что ей приписывали наиболее чудодейственную силу. Уже самый корень словопроизводства показывает, что в громничной свече заключается именно та скрытая благодеющая сила, которая оберегает всякий дом, где хранится свеча, от грома и молнии. Как и все другие, она сучилась толсто и грубо, кое-как, и, раз заделанная, свеча ежегодно увеличивалась прибавкою нового воска. Когда доходила она до одного пуда весом, ее сдавали в церковь, откуда и брали на дом по мере надобности и с соблюдением строгой очереди. Находящуюся в церкви свечу иногда, по большим праздникам, просили зажигать. Перед этой свечой служились священниками акафисты и молебны с водосвятием, а перед принятием ее в дом, обычно вечером, обязательно целый день постились. Освященной водой кропили все надворные постройки, а в Малороссии, где громничные свечи были давно забыты, но осталась лишь священная вода, ею вытирали больные места на теле, окропляли скот и пасеку и брызгали на волов, когда чумаки выходили в степь и Крым за солью. Малороссы убежденно верили, что в этот день, названный еще "Стречань", встречается зима с летом, чтобы побороться, кому идти вперед, кому возвращаться назад. Лето говорит: "Помогай тебе Бог, зима!" - "Дай, Бог, здоровья!" - отвечает зима. "Ты видишь, - говорит лето, - что я уже наделало и наготовило, довольно ты попила и поела".

Вместе с молебствием соединялся еще древний обряд, сохранившийся у великороссов лишь в больших и строгих монастырях после трапезы: так называемое "возношение панагии" (частицы просфоры, вынутой на проскомидии в честь Богоматери). В Новгороде этот исчезнувший в Москве обряд в XVI в. еще исполнялся во время больших праздников, совершался в храмах, и притом торжественно и открыто. В Новгороде святителя провожали в келью его с праздничным образом. После "возношения панагии", т.е. особого сосуда для богородичной просфоры, у новгородского владыки бывали заздравные чаши, государские и патриаршие, как, напр., в день Богоявления. В Белоруссии этот обряд соблюдался повсюду до н. XX в. и совершался в некоторых приходских церквах, но чаще всего в хатах. Частица, вынутая в честь Богоматери, выносилась из алтаря в трапезу в особом ящичке. По окончании панихиды священник вынимал из принесенного молельщиками и положенного на куске полотна каравая ржаного хлеба частицу. На хлеб он клал осеняльный крест, а на него - просфору и вынутую частицу. После ектений о здравии, при пении похвальной песни Богородице и тропаря храма, возвышали хлеб над головами. Заказчики-молельщики помогали священнику поднимать хлеб, который после обряда поступал на руки хозяевам дома, ломался на куски по числу членов семьи и вместе с просфорою раздавался на руки как "священное" между всеми деревенскими соседями, если хлеб изготовлялся в складчину.

У некоторых стариков сохранялся обычай обносить свечу и хлеб кругом стола, а потом около друг друга и затем обмениваться: хлеб из одной хаты передавался в другую, а из той взамен получался другой каравай. Свечу несли впереди маленькие мальчики, панагию - всегда старики, и при этом отмечалось, что скорее соглашались идти в складчину бедняки, охотливее жертвуя своими скудными остатками; богачи же предпочитали пристроиться к ним для дарового угощения. Некоторые из прежних помещиков польского происхождения чтили подобные народные праздники тем, что отпускали "холопам" свое вино даром. Во многих местах перед праздником варили меды, также на общие средства и своими трудами и хлопотами.