Святая Русь [Энциклопедический словарь русской цивилизации] - Платонов Олег Анатольевич (2000)

РУСАЛКИ (Навки), по языческим поверьям русских, души девушек, умерших до брака или во время русальной недели, пребывают на земле в течение русальной недели и возвращаются по ее завершении на "тот свет". Как ходячие покойницы (нежить), русалки считались очень опасными для живых людей. Рассказывали, что они, подобно ведьмам, могут принимать разные обличья (оборотничество), летать из дома в дом через трубу и пр. Набор оберегов от этой нежити совпадал с приемами защиты от нечистой силы (крест, молитва, магический круг). В число оберегов против русалок входили такие растения, как полынь, хрен, чеснок.

О. П.

"РУСАЛКИ", проводы русалки, похороны русалки, изгнание русалки, летний праздничный обряд русского народа, уходящий корнями в языческие времена и сохранивший некоторые пережитки древних суеверий. А.С. Петрушевич, который создал как бы сводный календарь на 1866, включавший упоминание или описание обычаев разных районов расселения русских, дает название "русальной" (а также клечальная, семицкая, зеленая, "зеленые святки") как неделе перед Троицей, так и следующей после Троицы. Соответственно и "Русалкин Велик день" отмечен в этом календаре как на семицкий четверг, так и в четверг недели после Троицы.

В Орловском у. (Орловской губ.) неделя после Троицы называлась "русальскою" и сопровождалась увеселениями молодежи, отличающимися, по словам местного жителя, от празднования в других селениях даже этой же волости. В течение недели каждый вечер молодежь обоего пола, включая и замужних женщин, собиралась на улице Братского - песни, пляски под гармошку, шутки продолжались до утра. Допускались и "нескромные заигрывания". Тайком от молодежи двое пожилых людей готовили себе маски - "рожи" и костюмы "русалок". Женщина делала из холстины мужскую "рожу" с широкой длинной бородой из "замашек" и одевалась в мужской костюм, а мужчина надевал женскую маску из такого же материала и женский наряд.

В субботу вечером, когда вся молодежь собралась уже на улице и стемнело, двое, изображавшие "русалок", прячась, огородами, расходились на разные концы этой улицы и потом одновременно двигались к "карагоду". Парни и девушки, увидев их, бросались врассыпную с криками: "Ох, русалки, русалки идут!" "Русалки" гонялись за беглецами, ловили, щекотали; пойманный "сначала смеется, потом уже кричит со слезами в голосе". "Русалки" так пощекочут человек трех-четырех, а после, когда народ освоится с ними, все опять сходятся в карагод. Сначала плясали "русалки", выкидывая забавные коленца, потом включалась молодежь. Во главе с "русалками" все отправлялись в ближнюю деревню Нахлестово, где песни и пляски продолжались почти до рассвета.

На следующий день - в воскресенье, после обеда, парни нескольких деревень сходились все вместе. Рослого и плотного парня наряжали "видмедем". Другой - "поречистее и находчивее" - избирался на роль "вожака". Под звуки ударов печной заслонки о ведро ходили от двора ко двору по всем трем деревням, демонстрируя перед окнами сценки с участием "медведя" и "вожака", которые "в былое время нижегородские вожаки проделывали с настоящими медведями". Парней сопровождала большая толпа народа всех возрастов, каждая шутка исполнителей награждалась дружным хохотом. Таким образом, представление ряженых разыгрывалось не только для хозяев домов, но для всех желающих. Хозяин или хозяйка выносили пару яиц или 1-2 копейки. Вечером этого дня молодежь снова собиралась на обычном месте, чтобы веселиться до рассвета. С наступлением темноты опять появлялись "русалки" и проделывали то же самое. В эту ночь заканчивалась праздничная неделя, начинался Петров пост.