Пятнадцать жизней Гарри Огаста - Клэр Норт (2014)

Я внимательнейшим образом изучил разработки всех компаний, занимающихся серьезными научными исследованиями, университетских центров, проверил все слухи и утечки информации, составил список оборудования, которое могло быть использовано для изготовления квантового зеркала. Я даже навел справки о деятельности всех ученых и аспирантов, которые могли бы оказаться полезными для Винсента. При этом я постоянно писал в журнал материалы об изменениях, происходящих в мире благодаря науке, и о том, каких замечательных успехов добилась Америка на пути технического прогресса.

Разумеется, при этом я соблюдал осторожность. Добывая ту или иную информацию, я действовал, прикрываясь другими именами. Само собой, если я публиковал в журнале статью о сельскохозяйственных удобрениях, то подписывался как Гарри Огаст. Однако когда некто поздно вечером звонил физику-ядерщику, чтобы задать несколько вопросов по поводу последних достижений в области создания электронного микроскопа, голос в трубке звучал не мой, и представлялся человек другим именем. Винсент полагал, что я забыл все мои жизни, прожитые до процедуры Забвения, а значит, сейчас я, по его расчетам, существовал в этом мире всего-навсего второй раз. Соответственно, если бы я столкнулся с Винсентом, это, по его представлению, могло бы произойти только случайно. При нанесении решающего удара моя кажущаяся слабость и неинформированность должны были сыграть мне на руку.

И в конце концов я нашел его. Это произошло совершенно неожиданно.

Однажды я получил приглашение принять участие в дискуссии о ядерных технологиях в эпоху управляемых ракет большой дальности, способных выходить за пределы земной атмосферы. Мой издатель хотел, чтобы я написал на эту тему статью под заголовком «Ракеты в космосе». Мне эта идея показалась довольно глупой, поскольку она предполагала, что материал будет изобиловать восклицательными знаками, а вводный абзац начинаться со слов «Существует возможность возникновения настолько ужасных идей, что…». Судя по приложенной к приглашению визитной карточке, спонсором мероприятия была некая миссис Эвелина Синтия-Райт. В тексте приглашения она от руки сделала приписку, что будет очень рада участию прессы в столь интересном разговоре.

Настроенный весьма скептически, я тем не менее отправился по указанному в приглашении адресу. Оказалось, что дискуссия должна была состояться в большом белом особняке, расположенном примерно в трех милях от реки Луизиана и окруженном пышной южной растительностью. Вечер выдался жарким. Во влажном воздухе разносилось пение птиц. Вокруг заросшего ряской пруда было припарковано множество машин. Служанка открыла мне дверь еще до того, как я успел позвонить. Она предложила мне стакан джулепа со льдом и сделанный вручную мятный леденец. Я услышал приглушенный гул голосов и пронзительные звуки, которые мог издавать только ребенок, играющий на скрипке. Эти звуки доносились со стороны огромной комнаты, которую правильнее было бы назвать бальным залом – с высоким потолком и огромными окнами, выходящими в сад, где растительность была еще более буйной, чем со стороны фасада. Терзающая слух музыка была делом рук девочки лет семи с половиной, которая действительно держала скрипку и неуклюже водила смычком по струнам. Гордые своим чадом родители и гости, усевшись в кружок вокруг импровизированной сцены, внимательно слушали производимую ребенком какофонию. Закончив одну пьесу, девочка взялась за другую. Я внутренне содрогнулся – подобные вещи давно уже перестали вызывать у меня умиление.

Миссис Эвелина Синтия-Райт оказалась именно такой, какой и должна была быть богатая жительница южного штата – предельно вежливой и приветливой, но в то же время весьма жесткой женщиной с сильным характером.