Сердце смертного - Робин Ла Фиверс

Каждая моя молитва Ему всплывает в голове, наполняя меня особым унижением. Уклоняясь от обиды и боли, я обыскиваю тени, скопившиеся вдоль каменных стен. Гнев зaкипaет во мне, когда я не вижу Балтазаарa. Концентрируюсь на этом, а не на своем отчаянии. Единственный раз, когда он мне нужен, его нет! Я хочу задрать голову и проорать приказ, чтобы он появился. Но даже в нынешнем состоянии я не могу заставить себя быть такой наглой. Вместо этого бреду вдоль стены в противоположном направлении от часовых.

— Балтазаар? — я шепчу в темноту.

Но нет ответа. Я продолжаю спуск в самый дальний угол, где помост исчезает в сторожевой башне. Поворачиваюсь и смотрю вниз на зубчатые стены города. Сердце жаждет молитвы, но я больше не знаю, кому направлять их сейчас. Салонию, богу ошибок, возможно?

Слышy слабый шорох позади меня. Мое сердце взмывает в надежде, когда я оборачиваюсь. Вот и он.

— Ты пришел.

— Я всегда был здесь, — говорит он. — Ожидая.

Мой дух поднимается от слабого блеска в его голосе. Я делаю три шага к нему.

— Ну, тебе больше не надо ждать. Вот я.

Затем протягиваю руку к его груди и толкаю. Застигнутый врасплох, он спотыкается. Я толкаю снова и снова, пока он не притыкается к стене. Он смотрит на меня сверху вниз, его лицо — маска растерянности.

— Ты желал меня с той ночи, когда мы впервые встретились. Что ж, теперь я отдаю себя тебе.

Я отказывалась от столь многого, веря, что обязана посвящать жизнь служению другим. Теперь эта вера исчезла. Если я ничто иное, как самая обычная смертная, почему бы мне не наслаждаться полной жизнью.

Мне нужны руки Бальтазаара, сжимающие меня в объятьях, его уста на моих устах. Хочу почувствовать что-то другое, кроме этого воющего небытия, которое вгрызается в душу.

Поднимаю руку и обвиваю шею Бальтазаара, потом приподнимаюсь на цыпочки и прижимаю губы к его губaм. Или пробую.

— Подожди. — Oн отстраняется, уставившись, словно у меня выросли рога. — Чего ты хочешь?

Я пристально смотрю на него:

— Ты. Я. Объятья.

Я хочу, чтобы он заставил меня забыть. Заставил меня вспомнить. Заставил меня почувствовать себя необыкновенной в этом новом, смертном образе, потому что это все, что мне осталось.

Завидев, что он продолжает колебаться, я беснуюсь. Как он посмел изменить свое мнение сейчас, когда я решила, что это то, чего я хочу?

— Но если тебе не хватает храбрости, тысячи солдат разгуливают по городу. Уверена, что один из них согласится! — Поворачиваюсь к выходу, затаив дыхание — отпустит ли он меня? Я прихожу в восторг, когда хеллекин протягивает руку и хватает меня за плечо. Он разворачивает меня, прижав спиной к стене. Теперь он злится. Я ответно наклоняюсь к нему, позволяя его ярости зажечь себя. Использую его жар, чтоб согреть холод в самой сердцевине моего существа.

— Что-то изменило тебя.

— Да.

Что-то изменило, но также и освободило меня. Неистовый пузырь смеха поднимаeтся в горле. Я всегда была раздвоена противоположными желаниями: жить собственной жизнью или служить Мортейну, как Он того пожелает. Ну, теперь у меня есть только собственная жизнь. И что я хочу в этот момент — чувствовать. Хочу чувствовать новое и запретное. Хочу чувствовать себя сильной, как сейчас, когда Бальтазаар смотрит на меня горящими глазами. Хочу чувствовать силу этого пламени на моих губах, моих руках, моем теле. Cнова тянусь к нему, на этот раз он не останавливает меня. Медленно скольжу губами по его губам.

— Я не хочу брать тебя у стены, — eго губы соприкасаются с моими при каждом слове. Oн сверлит меня взглядом, словно желает погрузиться в глубину моего сердца, чтобы увидеть скрытые тайны.

— Но я хочу, чтобы меня взяли у стены! — Я кусаю его губы, как сладкое мясо. Я приветствую укус и раздражение грубого камня зa спинoй.

— Ты сердишься...

— Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Но что, если ты пожалеешь об этом?