Хозяйка Блосхолма. В дебрях Севера - Джеймс Оливер Кервуд (1922)

Племя разбило новое становище в двух милях от прежнего места, но Быстрый Олень и Роджер вернулись в лесок на мысу всего в полумиле от косы. Они видели, как Желтая Птица вышла из типи. Они следили за ней больше часа, после того как она опустилась на песок. А потом Быстрый Олень издал гортанный звук и жестом показал, что им следует уйти. Веселый Роджер заспорил — нельзя же оставить Желтую Птицу без всякой защиты. В здешних местах полно медведей. Да и встреча с человеком не всегда бывает безопасной в лесных дебрях. Но бронзовое лицо Быстрого Оленя было исполнено гордого спокойствия.

— Желтая Птица колдует только с добрыми духами, — заверил он Мак-Кея. — Злых духов она отгоняет. А добрые духи уберегут ее от любой опасности. Вот почему, Никева, с той голодной зимы мы живем так хорошо!

Он сказал это на языке кри, и Мак-Кей ответил ему на том же языке. Они повернулись и зашагали к новому стойбищу. На полпути их встретили Солнечная Тучка и Питер. Ей понравилось, как накануне Роджер поздоровался с ней, и теперь, вложив смуглые пальцы в его руку, она подставила ему щечку, а потом побежала вперед, и Питер кинулся за ней, весело тявкая на ее мокасины.

А Веселый Роджер сказал:

— Эх, почему я не твой брат, Быстрый Олень, а Нейда — не сестра Желтой Птицы! У нас было бы много таких дочерей! — И он тоскливо посмотрел вслед Солнечной Тучке.

Когда он произносил эти слова, Желтая Птица сидела, опустив голову на грудь и закрыв глаза. В ее руке была зажата мягкая прядь каштановых волос. Весь день и всю ночь Желтая Птица прижимала эту прядь к своей груди, веря, что ее душа полетит к У-Ми и отыщет ее. Еду, которую ей оставили, она закопала и плотно утоптала в землю. Два дня она ничего не ела, и два дня Мак-Кей и Быстрый Олень, наблюдавшие за одиноким типи на песчаной косе, не видели там никаких признаков жизни.

Однако на третье утро перед входом поднялся дым от сырых веток, брошенных в огонь.

Быстрый Олень глубоко вздохнул. Это был сигнальный дым.

— Она кончила колдовать, — сказал он, делая знак Роджеру. — Она зовет тебя. Иди!

Сумрачное выражение исчезло с его смуглого лица: он тосковал без Желтой Птицы, а теперь она должна была скоро вернуться к нему. Веселый Роджер быстро шел по песку. Он снова убеждал себя, что все это выдумки и он идет на зов сигнального дыма, только чтобы не обидеть Желтую Птицу и ее мужа. Однако его сердце забилось сильнее, потому что надежда на невозможное заглушала здравый голос разума.

Желтая Птица вышла к нему, только когда он был уже в нескольких шагах от типи. И Роджер, ахнув, остановился как вкопанный. Индианка изменилась почти до неузнаваемости: ее распущенные волосы сохранили прежний темный блеск, но лицо посерело, осунулось и стало почти таким, каким оно было в дни голода. Желтая Птица не ела и не спала двое суток, но в ее темных глазах горел лихорадочный огонь торжества, и Мак-Кей почувствовал, что заражается ее волнением.

Желтая Птица протянула ему обе руки.

— Я видела Голубку, мы были с ней вместе, — сказала она. — Она спала, положив голову мне на грудь. Я узнала много тайн, Никева, — все, кроме одной. Духи не сказали мне, где надо искать Далекий Край. Но он не в Надзвездной стране. Ты отыщешь его живой, а не мертвый. Вот что они мне сказали. И ты не должен возвращаться туда, где живет Голубка. Там все черно. Нет, ты должен идти все вперед и вперед и искать Далекий Край. Ты его найдешь. И найдешь Голубку, а с ней и счастье. Тебе это удастся, Никева. Но мое сердце упрекает меня за то, что я не могу сказать тебе, где искать эту неизвестную землю. Когда я приблизилась к ней, ее закрыли золотые и серебряные облака, и я слышала только пение птиц и голоса духов, которые говорили, что ты найдешь путь туда, если будешь все время искать его, Никева. Я рада.