Хозяйка Блосхолма. В дебрях Севера - Джеймс Оливер Кервуд (1922)

— Садись, Никева, — прошептала она, прижимая косы к груди, словно чтобы согреться.

Она провела тонкой рукой по глазам и поежилась.

— Все хорошо, Никева, — сказала она тихо. — Я летала через облака туда, где живет У-Ми, Голубка. Я увидела, что она плачет на лесной тропе. Я шепнула ей, что придет счастье — долгое счастье для Никевы и для Голубки. Это счастье не может погибнуть. Его нельзя убить. Люди в красной одежде, которые служат Великому Белому Отцу, не смогут его погубить. Вы будете жить — ты и она. И встретитесь. И с вами будет счастье. Вот что я узнала, Никева. Вы встретитесь и будете счастливы.

— Но где, когда? — прошептал Веселый Роджер, невольно поддаваясь волнению.

Желтая Птица опять провела рукой по глазам и наклонила голову так, что Мак-Кей видел только ее влажные от росы волосы.

— В Далеком Краю, Никева, — ответила она.

И снова подняла на него большие таинственные глаза.

— Но где же это, Желтая Птица? — спросил он с внезапным страхом. — Ты думаешь, там? — И он указал на серое небо у них над головами.

— Нет, счастье ждет вас в жизни, а не в смерти, — медленно проговорила индианка. — Не в Надзвездной стране, а… а в Далеком Краю. — Ее голова снова устало поникла. — Я не знаю, Никева, где это. Большое белое облако закрыло мне путь. Но где-то этот край есть. Я найду его. И скажу тебе… и Голубке.

Желтая Птица поднялась и, пошатываясь от усталости, вошла в типи. Веселый Роджер проводил ее взглядом и услышал, как она тяжело опустилась на постель из одеял.

Потом он еще очень долго смотрел на восток, где в алом свете зари таяли утренние туманы, и старался разобраться в своих чувствах. Наконец у него за спиной раздались легкие шаги, и к нему подошел Быстрый Олень. Роджер спросил:

— Ты когда-нибудь слышал про Далекий Край?

Быстрый Олень покачал головой, и оба они продолжали молча смотреть на красный шар восходящего солнца.

Питер очень обрадовался, когда стойбище проснулось. Люди разговаривали, смеялись, разводили костры, а он с нетерпением ждал появления Солнечной Тучки. Наконец она вышла из типи Желтой Птицы, протирая глаза, и вдруг, заметив его, улыбнулась ему белозубой улыбкой. Они побежали к озеру, и Питер, виляя хвостом, смотрел, как Солнечная Тучка умывается, войдя по колени в прохладную воду. Это был для него счастливый день. Питер был совсем не похож на индейских собак, и поэтому Солнечной Тучке и ее товарищам очень нравилось играть с ним. Однако даже в самый разгар веселых забав Питер не забывал поглядывать в ту сторону, где находился его хозяин.

А Веселый Роджер почти забыл про Питера. Он пытался отогнать мысли, которые внушило ему пророчество Желтой Птицы. Он напоминал себе, что верить в ее колдовство нелепо и ничего хорошего из этого не выйдет, однако ему хотелось верить, и он был достаточно честен с собой, чтобы признать это. Против воли он проникся новой надеждой. Но она несла с собой волнения и страх, потому что в нем росло безотчетное убеждение, что слова Желтой Птицы могут сбыться. Он заметил, что Быстрый Олень как-то по-особенному сдержан. Вождь вполголоса объяснял что-то остальным индейцам. Становище затихло, но в нем закипела работа, и солнце еще только-только поднялось, когда на песчаной косе не осталось других типи, кроме жилища Желтой Птицы.

Только когда коса опустела, Желтая Птица наконец вышла из типи. Она увидела еду, поставленную у входа. Она увидела пустоту там, где стояли жилища ее соплеменников, и следы их лодок на влажном песке у воды. Затем она повернула бледное лицо и усталые глаза к солнцу и распустила косы, так что волосы окутали ее, как плащ, и рассыпались по песку, когда она села перед парусиновым типи, ставшим теперь приютом духов.